Полукровка. Издание второе. Даниэль Зеа Рэй

приблизился к Эсте, стоявшей немного поодаль. Она все еще не могла отдышаться. Заученные наизусть движения были отточены до совершенства, однако привыкнуть к постоянному эмоциональному напряжению она так и не сумела. Пульсарами способны были управлять только олманцы, благодаря умению непроизвольно излучать энергию и перемещать с помощью нее шаровые молнии. Однако те же олманцы контролировали движения руками интуитивно, управляя энергетическими потоками на уровне подсознания. Ей же пришлось научиться выполнять этот трюк вслепую. Все еще погруженная в свои мысли, она и не заметила, как Урджин приблизился к ней.

      – Неужели гордость может быть дороже жизни, Эста?

      – Может, если дело касается моей гордости и моей жизни.

      С этими словами она отвернулась от него и направилась обратно в зал. Ему ничего не оставалось, как пойти следом.

      Эста вернулась к столу и заняла свое место. Урджин присел рядом.

      – Кажется, ты хотел станцевать вальс с Клермонт? – напомнила Эста. – Не стоит заставлять даму ждать.

      – Зачем ты это делаешь?

      – Что именно, Урджин? – Она повернулась к нему лицом. – Приглашаю на первый танец бывшего любовника вместо мужа?

      – Нет, ты просто развлекаешься с ним на глазах у всех приглашенных.

      – С кем? – не поняла Эста.

      – С Зафиром!

      – Что? Зафир мой любовник? Какой бред, Урджин!

      – Он влюблен в тебя.

      – Ты ничего о нем не знаешь, чтобы судить.

      – Я увидел достаточно. Что это за «небесное создание»? Или тебе больше по душе Sulline? И что он такого тебе показал, что ты даже не обратила внимания на то, что я к тебе обращаюсь?

      – Я показал ей это, – прозвучал голос Зафира из-за спины Урджина.

      – Не смей! – приказала Эста, но было слишком поздно.

      Рука Зафира коснулась Урджина, и видение старой догорающей деревни возникло перед ним. Окровавленные тела, изрезанные каким-то зверским способом, внутренности, разбросанные повсюду. И из дыма выходит босая девушка с ребенком на руках. Она одета в изодранные штаны и рубаху, измазанные грязью и кровью. Фиолетово-черные, до пояса, волосы спутаны. Синие глаза не оставили сомнений: это была шестнадцатилетняя девочка, на которой он отказался жениться и которую видел недавно в белом подвенечном платье.

      Эста едва могла идти. Ноги утопали в грязи, нести ребенка ей явно было тяжело, но она продолжала свой путь навстречу ему. Вдруг с разных сторон к ней побежали люди в черно-зеленых костюмах и масках. Они окружили ее, забрали ребенка и попытались увести с собой, но она упала на колени, собрала в ладони пропитанную кровью землю, поднесла ее к лицу и зарыдала.

      – А теперь тебе пора танцевать, Урджин, – раздался голос Зафира.

      Видение растворилось в воздухе, и Урджин обернулся к Зафиру.

      – Что же ты за человек такой? Это ее день, ее праздник, и именно сегодня тебе нужно было показать ей это?

      – Она