Жить, чтобы вспомнить. Доминика Коллосски

их дочери, тогда мерзкое пищание оповестило меня, что я могу зайти. Она жила на первом этаже, поэтому из маленького подъезда я сразу попал в квартиру, где меня ждал тот самый мужчина с хриплым голосом и красными глазами, а из комнаты выглядывала невысокая женщина с розовым заплаканным лицом.

      – Что стряслось? – нервно спросил мужчина.

      – Я хотел оповестить вас, что ваша дочка сейчас находится в больнице. – женщина тяжело вздохнула и, закрыв лицо рукой, прошептала: «Доигралась». – С ней уже все хорошо. Вчера я услышал какой-то шум из вашей квартиры, звонил несколько раз в звонок, стучал, но никто не открывал. Я решил посмотреть через окно и увидел, что все вещи были разбросаны, а рядом с кроватью кто-то лежал. Я выбил окно и найдя девочку в ужасном состоянии, вынес на улицу и вызвал скорую. Простите за окно, это первое, что пришло мне в голову. – Мужчина понимающие закивал.

      – Благодарю, что спасли жизнь моей дочери. – он пожал мне руку.

      – А что за сумка лежала в ее комнате? – подозрительно спросила женщина, надрывающимся голосом.

      – Я без понятия. Возможно, она хотела сбежать. – мужчина, не отпускав мою руку, покосился на жену.

      – А лестницу вы откуда взяли? Возле окна стояла лестница. – не унималась женщина.

      – Я попросил у дворника, чтобы осмотреть квартиру. – ответил я с невозмутимым лицом. Женщина хотела еще что-то спросить, но я опередил ее. – Я могу чем-то еще вам помочь? – обратился я к мужчине.

      – Ну что вы! Вы и так многое сделали для моей семьи! – ответил он и отпустил мою руку.

      – А телевизор вы забрали как плату за жизнь Аннетт? – женщина сверлила меня агрессивным взглядом.

      – Я не понимаю вас. Когда я лез в окно, никакого телевизора не заметил.

      – Кто вы такой? – спросила она, пытаясь поймать мой взгляд.

      – Я снимал квартиру на четвертом этаже. Вчера был мой последний день в этом доме. Я сегодня съезжаю. – пояснил я, отвечая на ее бешенный взгляд.

      – Какую квартиру вы снимали? – я задумался, но женщина посчитала это своей победой. – Ты что не видишь, что он лжет! Это точно домушник! Он залез в квартиру, увидел Аннетт, вырубил ее, но потом его замучила совесть, и он решил отнести ее в больницу…

      – Простите, но я не понимаю, о чем вы. – протяжно ответил я. – Ваша дочь в сто восьмидесятой больнице. Я не знаю, что еще вам сказать. До свидания.

      – Не до свидания! Надеюсь больше никогда не увидеть твою уголовную спившуюся рожу! – Крикнула женщина мне в спину, ибо я уже направился к выходу. Как вы уже поняли я процитировал ее в начале этой истории, только в чуть более смягченном варианте (ведь все-таки я не уголовник, пока). Она крикнула еще что-то мне вслед и набросилась на, стоявшего в проходе, мужа, но я уже выходил из подъезда.

      На самом деле ее можно понять: она ведь чуть не потеряла дочь и из-за бессонной ночи была на взводе. Да и она была практически права в своих суждениях, поэтому я, конечно же, не в обиде. Тем более вряд ли мы еще когда-то встретимся.