Жить, чтобы вспомнить. Доминика Коллосски

Аннетт отдали одежду дочери, ей же родители привезли чистую белую майку с принтом и темно-синие джинсы (за последнее время она сильно похудела, поэтому старые джинсы теперь стали ей велики, а ремень пришлось затянуть до последней дырочки). Не успели они выйти из палаты, как их остановила медсестра.

      – Девушка, – обратилась она к Аннетт. – вы забыли. – медсестра протянула ей черную кожаную куртку.

      – Аннетт, я не помню у тебя такой куртки. – сказала мать. – Вы, наверное, ошиблись. Это не наше.

      – Но девушка была в этой куртке, когда ее сюда доставили. – пояснила медсестра.

      В глазах матери промелькнула такая ярость, что дочке показалось, что та сейчас же разорвет эту куртку вместе с медсестрой. Аннетт вообще слабо помнила в чем была одета. Не исключено, что она просто забыла снять куртку, когда вернулась домой.

      – Благодарю. – сказал отец и забрал куртку.

      Опираясь на руку матери Аннетт вышла из больницы и села в машину на заднее сиденье. Отец занял водительское сиденье и легким движением закинул черную кожанку к девочке. Девочка пролежала в больнице почти неделю, а если быть точным, то 6 дней (ее хотели выписать на пятый день, но мать настояла на еще одном «профилактическом» дне). Ко всему прочему, еще на неделю у нее рекомендуемый больничный и на полгода отписка от физкультуры. Конечно, любой ребенок на ее месте прыгал бы от радости до потолка и провел бы эти «выходные» отсыпаясь и целыми днями смотря телевизор, но после ужасного приступа у Аннетт появилось жгучее желание прочувствовать то, что она, как ей казалось, упустила: студенческие будни (она училась в колледже), прочитать книги, которые не прочитала за потерянные года, одеваться как можно ярче, завести друзей, поругаться с лучшей подругой (но потом, конечно же, помириться), найти любовь… Сотни мыслей и желаний мелькали в ее голове, но как же успеть все это за такой короткий отведенный ей срок, о котором она даже не догадывалась? Оставалось каких-то три месяца, а столько вещей в мире, с которыми она не знакома, столько еды, которой она не пробовала, столько стран, которых она уже никогда не посетит. Куда же выпали года ее юности? А какие чувства испытывает человек, когда только начал жить, но уже находится на краю пропасти? Когда человек переполнен жаждой жизни, которую утолить не имеет возможности?

      В машине было душно и отец включил кондиционер. Поежившись, Аннетт подтянула к себе кожанку и накинула на плечи, увидев, как мать покосилась на нее через зеркало заднего вида. Они ехали в машине по знакомой местности, но все дома казались какими-то иными, будто ее, как Элли, унес ураган, пока она лежала в больнице. Прижавшись к окну, она с детским любопытством и восторженностью глядела на серые дома, мерцающие светофоры, шумные автобусы и небольшие цветные, словно игрушечные, машинки. А какой интерес у нее вызывали люди, сидящие в этих машинах: каждый едет по своим делам, у каждого свои мысли, цели, чувства, эмоции. Кто-то спешил по делам, кто-то ехал неторопливо, создавая пробку, кто-то начинал нервно гудеть, а кто-то наслаждался громкой музыкой, которую слышали даже его соседи по дороге.

      Они остановились