Грехи отцов. Анна Христолюбова

Я б его и один снёс легко.

      Через пять минут раненый лежал на кровати в знакомой с детства комнате. В темноте пахло пылью, было не топлено, и Филипп, ёжась, потёр заледеневшие вдруг ладони. Недвижная фигура на постели казалась чем-то неодушевлённым, словно жизнь уже оставила её. Что он будет делать, если этот человек умрёт?

      – Нужен лекарь, – Филипп вздохнул, – только где ж его найти?

      – Есть лекарь! – радостно отозвался крестьянин. Он был счастлив – вот ведь никогда не знаешь, где найдёшь, где потеряешь: на пустом месте два алтына привалило! – В уезде есть лекаришка-чухонец.

      – Далеко это?

      – Вёрст десять с лишком. К утру будет, коли ваш человек за ним съездит. Я обскажу, где его сыскать.

      Лекаря, невысокого сутулого господина в тёмном плаще и потёртом кафтане, отчего-то напоминавшего суслика, Данила привёз не к утру, а часа в три ночи.

      Несмотря на неказистую внешность и красные то ли от пьянства, то ли от хронической усталости глаза, тот оказался толковым – ловко и быстро осмотрел лежащего, промыл рану резко пахнущей жидкостью, перевязал и повернулся к Филиппу:

      – Молодой человек родился в рубашке. Даже, я бы сказал, в праздничном кафтане с золотым позументом. Если бы шпага прошла на полвершка левее или под немного другим углом, он бы уже несколько часов беседовал с апостолом Петром14. Эх, молодые люди! И отчего вам так хочется тыкать друг в друга железками… Ровно и без того негде голову сложить…

      Он неодобрительно покачал головой в плохо расчёсанном пыльном парике и добавил уже деловито и сухо:

      – Его жизни сейчас ничто не угрожает. Ежели не начнётся горячка, рана затянется быстро, и дней через десять он будет уже на ногах…

      – Но если ранение не опасно, почему он не приходит в себя? – перебил эскулапа Филипп.

      – От потери крови и общей деликатности натуры.

      Лекарь раскрыл небольшой сундучок, в котором лежали склянки с мазями и микстурами, извлёк гранёный, тёмного стекла флакон и поднёс к лицу лежащего.

      Тот вздрогнул, закашлялся и открыл глаза.

      – Вы легко отделались, юноша.

      Лекарь вновь рассказал про позумент и апостола Петра, вероятно, для убедительности, а потом перешёл к рекомендациям:

      – Ежели станете выполнять мои предписания, скоро будете, как новый. Главное сейчас – это покой. Никаких телесных усилий, перемещений и волнений. И, конечно, хорошее питание, чтобы восстановить силы. Если начнётся жар, станете давать ему вот эту микстуру. – Он повернулся к Филиппу и выставил на столик у изголовья бутылочку с притёртой пробкой. – В этом случае будет нелишним снова обратиться ко мне. Всё же рана довольно глубокая.

      Проводив лекаря до двери, Филипп протянул деньги. Тот вздёрнул редкие белёсые брови:

      – Вы переоценили мои скромные услуги, сударь. Это вдвое больше того, что я обычно беру за приём.

      – Но вам пришлось ехать среди ночи.

14

Апостол Пётр, хранитель ключей от рая, прежде, чем отворить двери перед душой умершего, проводит с ним собеседование, чтобы понять, достоин ли тот блаженства.