Coi Bono? Повесть о трагедии Гуш Катиф. Михаил Ландбург

солдаты решатся штурмовать Кфар-Даром?

      Следователь молча кивнул на дверь.

      – Я тоже хочу понять Cui bono? – доверительным тоном проговорил Виктор.

      До двери оставалось три-четыре шага, когда следователь выкрикнул:

      – Лучше бы ты подумал над тем, чем займёшься дальше?

      Виктор обернулся.

      – Буду жить! – сказал он. – Если позволите…

      Дверь открылась. В коридоре ждал полицейский…

      …После молитвы Виктора, в зале суда выступили прокурор, адвокат и три свидетеля, а в конце заседания, сморщив щёчки и повернув голову к подсудимому, торопливо поднялся со своего кресла судья. В его взгляде не было ни жалости, ни презрения, ни сострадания, ни даже интереса. Сухим, чуть трескучим голосом, он зачитал вердикт, смысл которого сводился лишь к одному: «Пускай убирается!»

      Виктор ощутил, как его мозг закипает от сладостной мысли: славная судебная система Израиля посчитала необходимым решительно заняться им, а то, что в результате вышел конфуз, так ведь не секрет, что именно небольшие конфузы как раз и характеризуют великие государства.

      Вернув позолочённую кипу приставу, Виктор повернул голову к судье и сдержанно, не очень громко похлопал в ладоши, потом низко поклонился полицейскому, открывшему перед ним боковую дверь, и поспешил к женщине, которую две недели назад оставил сидящей на постели.

* * *

      Беер-Шева, 16-ое августа, 11.40.

      – Как ты? – спросила Анна.

      – Подустал и, вроде бы, состарился… – ответил Виктор.

      – Как это? – изумилась Анна.

      – Бывает…Иногда случается преждевременная смерть, а иногда – преждевременная старость… А как ты?

      Анна сидела в кровати, близкая, жаркая, светлоокая и рассеянно слушала телевизор. Кивнув на экран, она сказала:

      – У меня от всего этого болят мозги.

      Виктор возмутился:

      – Срам-то какой! Антинаучный феномен! Сам по себе мозг боли никак не испытывает…

      Анна обиделась.

      – Откуда тебе знать?

      – Об этом знают даже врачи… – Виктор стал разглядывать голые плечи Анны.

      – Не понятно, – сказала Анна, продолжая смотреть на экран, – о чём это они говорят.

      – Они не говорят, а лгут, а я спросил: «Как ты?»

      Анна встряхнула головой.

      – Что я должна сказать?

      – Скажи, что у тебя всё в порядке!

      – У женщин «всё в порядке» не бывает! И вообще…Если эти, что в телевизоре не могут, тогда объясни мне ты, что вокруг нас происходит?

      Виктор поцеловал Анну в плечо.

      – Происходит не у нас… – сказал он. – Происходит в Пакистане, в Латвии, в Венесуэле, а тут – как обычно… Самоистязание карликовой державы…

      Анна выключила телевизор.

      – Ты не звонил… – сказала она. – Две недели ты не давал о себе знать…

      – Я помнил о тебе…

      – Не утомился помнить?

      – Нисколько!

      – Тебе можно верить?

      – Меня загнали в камеру с каким-то сумасшедшим…

      – А ты?

      – Что я?

      – Ты разве иной?..

      – Считаешь