Coi Bono? Повесть о трагедии Гуш Катиф. Михаил Ландбург

себе к рукам?

      Виктор округлил глаза.

      – Мне показалось, что раввин Иосеф вполне удовлетворён тем, что у него есть его Бог…

      – Ну да, ну да, – пряча глаза, пробормотал следователь, но… – А ты не мог бы попытаться заставить себя размышлять более глубоко?..

      – Более глубоко – это как? – спросил Виктор.

      – Более глубоко – это когда напрягают мозги, – пояснил следователь. – Напрягать мозги порой приходится… И тебе придётся!..

      «Фигу тебе!» – подумал Виктор и вслух сказал:

      – Буду стараться!

      Следователь одобрительно причмокнул губками.

      – Умница! – сказал он ласково и добавил: «Твое преступное поведение возле ворот Кфар-Даром я попытаюсь переквалифицировать, то есть, высказать мнение, что избранное тобою действо было не столько преступным, сколько, скажем, некоей необдуманной шалостью…»

      – Вы попытаетесь? – вскинулся Виктор. – Правда?

      – Истинная! – улыбнулся следователь. – А что тебя смущает?

      Задумчиво разглядывая широкие густые брови следователя, Виктор поделился своими познаниями из философии:

      – Некий древний китаец заметил, что «истинная правда» на самом деле похожа на её отсутствие!»

      – Китаец? – спохватился следователь.

      – Китаец!

      – Заметил?

      – Да, а что?

      – Вряд ли китаец мог…Заметить что-либо глазками-щёлочками?

      – Ясно!

      – Что?

      – Ясно, что вы-то нисколько не китаец!

      – Вот именно! Я-то заметить могу…

      «Можно-нельзя» – с детства знакомые слова. Учиться на отлично – можно, но поступить на журналистику в МГУ – нельзя… Управиться с чьим-то капризом – можно; со своим – нельзя… Появиться на свет без родителей – нельзя: жить на свете без родителей – можно… Кому-то проезжать на красный свет – нельзя; а кому-то можно… Тосковать по погибшим родителям – можно, а погибшим родителям по тебе – нельзя… Призывать людей селиться в песках Газы – можно, а потом, оказывается – нельзя…»

      – Моя версия, – продолжил следователь, – может выглядеть примерно такой: «В ту минуту, когда солдаты армии обороны Израиля пришли передать решение правительства об эвакуации поселенцев с территории Гуш-Катиф, тебя обнаружили лежащим вдоль ворот Кфар-Даром. Ты лежал на голой земле и, не позволяя солдатам пройти, наигрывал на губной гармошке какую-то печальную вещицу этого…

      – Шопена! – подсказал Виктор.

      – Ну, да! – с натугой проговорил следователь и поджал губки.

      Наступила тишина.

      «Уснул», – подумал о следователе Виктор и прошептал:

      – Отрывок из второй сонаты си-бемоль минор.

      Следователь приподнял бровь.

      – Так называемый «Похоронный марш» – уточнил Виктор и, чтобы вывести следователя из состояния задумчивости, немного покашлял.

      – Зачем ты это… – вдруг подняв голову, спросил следователь. – Зачем «похоронный»?

      Виктор пояснил:

      – В знак выражения скорби и печали.

      – Скорбь и печаль?

      – Похороны