Тень. Адам Пшехшта

воспользовался приглашением и осторожно огляделся. Все места были заняты, лишь через мгновение он понял, что Луна стоит за его креслом.

      – Предлагаю сразу перейти к делу, – предложил Зав. – Вы помните наш договор? Мы не нападаем на людей, за исключением очевидной самообороны, а вы решаете споры и наказываете всех, кто причинит нам вред?

      – Я помню, – ответил алхимик.

      – Один член правительства Варшавской республики, некий Белинский, обидел одну из нас.

      – Могли бы вы уточнить, каким образом?

      – Лучше будет, если я вам покажу. Прошу за мной.

      Обнаженная женщина без сознания лежала на прикрученной к полу кровати. Последний раз Рудницкий видел такую мебель почти двадцать лет назад, во времена студенческой практики в психбольнице. Когда-то незнакомка была красивой, сейчас ее лицо напоминало кусок сырого мяса, одна из глазниц была пустой, на связанных ремнями руках были видны ожоги, а все тело покрывали раны. Больше всего в районе груди и бедер.

      – Что случилось? – ошарашенно пробормотал алхимик.

      – Профессор Белинский решил провести над ней некоторые опыты, – спокойно ответил Зав.

      Рудницкий не дал себя обмануть, голос Проклятого можно было ощутить кожей, пропитанный ненавистью, такой же выразительной, как взведенный курок.

      – Но зачем?!

      – Я не знаю деталей. Из того, что мне удалось узнать, Белинский руководствовался записями, в которых описана деятельность таких, как мы. Каким-то образом он узнал, что Астрея не человек, выкрал ее и держал в неволе.

      – Выкрал?

      – Вы прекрасно знаете, что существует много способов ослабить волю и силу theokataratos, – резко ответил Зав. – Серебро, заклинания, символы и, наконец, слова силы. К тому же Астрея была в процессе трансформации, поэтому чрезвычайно уязвима.

      – Это ваша подруга?

      – Можно и так сказать. Она прибыла к нам недавно, а я, обманутый фактом, что до этого времени нам удавалось избегать столкновений с людьми, заверил ее, что она в безопасности.

      Алхимик ослабил ворот, ощущая, что его что-то душит.

      – Чего вы от меня ожидаете? – спросил он.

      – Мы поручились за вас, – сказал Зав. – Я и Луна. Мы заверили, что вы уладите это дело, согласно с нашим договором.

      Рудницкий стиснул зубы: не было смысла переубеждать Проклятых, что члены правительства недосягаемы для него и он не имеет права кого-либо из них судить, а тем более наказывать. Theokataratos буквально поняли его обязательства, а он дал им обещание.

      – Какие… последствия? – прохрипел он.

      – Я не понимаю, – отозвалась Луна.

      – Он спрашивает, что будет, если он не сдержит свое слово, – сухо пояснил Зав.

      – Не делай этого, – попросила девушка.

      Ее глаза утратили равнодушное выражение, лоб прорезала горизонтальная морщина.

      – Если этот человек не будет наказан, у нас с Завом будут проблемы. Большие проблемы, – подчеркнула она. – А ты умрешь, и начнется война.

      – Поймите