Письма к незнакомцу. Книга 7. Муж и жена – одна сатана. Андрей Алексеевич Мурай

молодой женщины не было бунинского воображения, она не могла представить Ивана Алексеевича всесильным, неиссякаемым богатырём, а писательские чары – время пришло – истаяли… Молодой женщине стало скучно рядом со стареющим мужчиной. Разрыв стал неизбежен ещё и потому, что во второй своей ипостаси – в образе музы – работу она завершила: «Жизнь Арсеньева» была до конца отстукана быстрыми пальчиками, за Нобелевской премией было съезжено, на радостях выпито. Так что вам ещё нужно, Иван Алексеевич?..

      И муза – упорхнула, и женщина – ушла. А то, что Бунину «крикнуть хотелось вослед://”Воротись, я сроднился с тобой!”»20, никого уже не интересовало. На закат печальный блеснула любовь улыбкою прощальной21. Блеснуло и смерклось. Учись, голубчик, жить в сумерках…

      Музы приходят и уходят, а жёны остаются… В обязанность жены входит: утешить, поддержать, вылечить, привести в норму после очередного эмоционального потрясения… Всё лучшее, что есть у него, писатель готов отдать музе, которая помогает ему предстать перед читателем во всей красе… Как прекрасен писатель на бумаге! Какой он щедрый, умный, по-христиански всепрощающий во время писаний своих! Каким благородством светится его лоб!.. Но ведь должна уравновеситься человеческая натура, должна проявиться и тёмная сторона души… Жёнам приходится общаться с раздражённым, мелочным, капризным человеком…

      Понимаю, Серкидон, стать женой писателя Вам не грозит, но Вы и по жизни держитесь от этих писунов подальше. Сторонитесь литераторов, артистов, народных трибунов. Лучше дружите с палачами, с санитарами дурдомов, с судебными исполнителями. Эти всю агрессию и ненависть к человечеству выплёскивают на работе, а в быту люди милые и задушевные…

      На двадцатилетие совместной жизни Бунин скажет: «Спасибо, Вера, тебе за всё. Ты сделала для меня куда больше, чем представляешь. Без тебя я написал бы столько? Нет и нет. Без тебя бы я пропал!»22

      Ирина Одоевцева вспоминает разговор с Буниным о Вере Николаевне: «Люблю ли я её? Разве я люблю свою руку или ногу? Разве я замечаю воздух, которым дышу? А отсеки мне руку или ногу, или лиши меня воздуха – я изойду кровью, задохнусь – умру… Всегда благодарю Бога, до последнего моего вздоха благодарить Его буду за то, что он послал мне Веру Николаевну…»23

      Знал, знал Иван Алексеевич, Кто послал… Но и на чёрта грех Ивану Алексеевичу жаловаться, с левой стороны тоже немало было подброшено.

      Что же связало таких разных людей вместе на сорок шесть лет? Предположу: связало обещание, которое бунинская душа дала Вседержителю. Такое она наобещала, что сидел Он с открытым ртом, а потом снабдил душу телом соответствующим, с особо чувствительными органами чувств, выносливым, терпеливым… Обещать легко – выполнить трудно. Земная ноша для одного была неподъёмна. Чтобы не опозорился, не оконфузился, не опарафинился астральный заложник, была прикреплена к нему верная помощница. Каким конём Вера Николаевна могла объехать Бунина, если

20

Строчки из стихотворения Бунина.

21

«И может быть, на мой закат печальный, //Блеснёт любовь улыбкою прощальной». А.С. Пушкин.

22

Из книги Валентина Лаврова «Холодная осень. Иван Бунин в эмиграции (1920-1953), стр.154.

23

Там же, стр. 366.