Я люблю Лондон. Линдси Келк

пригласить, и обильной выпи…

      Видеть свои собственные гримасы на мамином лице было до жути странно. Конкретно эта мина означала, что она не в восторге.

      – Обилием великолепных цветов, – с опозданием поправилась я.

      – Ты хочешь сказать, что свадьбу вы устраиваете в пивной? В нью-йоркской пивнушке?

      – Про пивную я ни слова не сказала!

      Это было правдой.

      – Но выйти замуж ты хочешь в Нью-Йорке?

      – Не обязательно, – покривила я душой.

      – Энджел! – Мама сделала такое же лицо, как я в мексиканском ресторанчике в Нью-Йорке, когда мне сказали, что у них нет гуакамоля.

      – Мы еще ничего не решили. Да ты вроде и не числишься в черных списках авиакомпаний?

      С секунду мать рассматривала свои ногти.

      – Вот как?

      Наконец она подняла на меня голубые глаза.

      – Так, теперь давай об этом Алексе.

      – Не надо делать вид, будто я только что притащила его домой из мусорного контейнера за супермаркетом, – сказала я. – Ты говорила с ним по телефону, видела фотографии. Я тебе все рассказывала. – Ну естественно, не все. – Я знаю его почти два года…

      – А Марка ты знала почти десять лет, – перебила мать, жестом попросив меня замолчать. Хорошо, что я устала, не то я шлепнула бы ее по этой поднятой руке. – Пока твой Алекс не приехал, говорю тебе – будь осторожнее. Ты долго жила за границей, у тебя в голове все перевернуто, но теперь ты дома, и я хочу, чтобы ты очень тщательно все обдумала и не принимала поспешных решений.

      – При чем тут поспешное? – сказала я, снова взявшись за кольцо. – Мама, тут не о чем волноваться. Алекс замечательный. Ты с ним познакомишься и благословишь тот день, когда я встретила этого мужчину.

      – Скоро увидим! – Она сжала губы почти так же плотно, как отец. Очевидно, не только у нее проблема с тем, что я выхожу замуж за «американца». Хотя, если вспомнить, папа и от Марка был не в восторге. И вообще от любого человека с пенисом, который подходил к его дочурке ближе чем на пятнадцать футов. Папуля мой. – А почему вдруг Дженни тоже решила приехать погостить?

      – Ей нужно сменить обстановку, – сказала я, подавив зевок. Закипавший чайник звучно забурлил. Папа без напоминания поднялся заварить чай, совсем как Алекс. Вот свидетельство подлинной и по-прежнему живой любви. – Один тип долго морочил ей голову, и… – Я осеклась, увидев, как губы матери превратились в ниточку. – И она ужасно хочет с тобой познакомиться, – договорила я, резко меняя тему, чтобы задобрить мать. – Как только я сказала, что еду домой повидаться с родными, она загорелась поехать со мной. И слышать не хотела, чтобы я отправилась без нее. Она от тебя вообще без ума.

      – Без ума от меня? – Мать потрясла головой. – Вообще?

      Я с улыбкой собрала волосы назад, стянула резинку с запястья и высоко закрепила хвост.

      – Вообще.

      – Ты подрезала волосы. – Мать взяла у отца кружку крутого кипятка и поднесла к губам. Асбестовый рот, как она всегда хвасталась. – Они стали светлее?

      – А мне кажется, они сейчас как раз отросли, –