Крысятник. Евгений Сухов

где и пытали.

      – Как именно пытали?

      – Как это обычно происходит – избивали, закапывали в землю, прижигали тело сигаретами. В общем, полный перечень садистских технологий.

      – Ясно, – слегка качнул головой полковник.

      – У одного из преступников обнаружилась особая примета, – сказал Михаил. – На левой кисти отсутствует мизинец.

      – Это уже кое-что. Отпечатки пальцев обнаружены?

      – Нет, товарищ полковник.

      Крылов сделал неторопливый шажок в сторону проезжей части, и «Волга» тотчас подрулила к обочине. Перевалившись через кресло, шофер распахнул переднюю дверцу. Геннадий Васильевич не спешил скрываться в салоне, демонстрируя всем своим видом, что интересы дела для него куда предпочтительнее скучного заседания в мэрии.

      – Ладно… хорошо. У меня сейчас нет времени… Нужно ехать. А ты мне подготовь служебную записку по этому делу. А то наверху, – полковник поднял глаза к небосводу, – очень интересуются, как проходит следствие, – и, не прощаясь, расторопно погрузился в машину, подхватив полы плаща.

      «Волга», отыскав крохотную брешь в потоке транспорта, юркнула туда и устремилась вперед. Время было не позднее, но смеркалось быстро, и на автомобилях веселыми светлячками сияли габаритные огни. Михаил заторопился к ближайшему телефону-автомату. Едва набрал номер, как трубка отозвалась мягким женским голосом:

      – Слушаю.

      Михаил знал, что обольщаться не стоит, и сдержанно произнес:

      – Это я. Узнаешь?.. У меня тут выдалась свободная минутка, решил позвонить.

      С минуту в трубке царила напряженная тишина, после чего раздалось зловещее шипение:

      – Лучше бы у тебя этой минуты не было. Я же тебе уже говорила, что между нами ничего нет. Мы с тобой чужие люди. А потом… у меня есть другой. Не унижайся!

      Первое, что пришло ему на ум, так это наговорить Наталье целый воз гадостей, а потом с размаху опустить телефонную трубку на рычаг аппарата. Так, чтобы змеиные интонации заплутали в микросхемах. Но, подумав, Михаил решил не горячиться. Не хватало, чтобы его сцапали под ручки постовые менты рядом с родным управлением за мелкое хулиганство. Неприятность выйдет.

      Выждав должную паузу, проникновенно пожелал:

      – Надеюсь, он тебя доводит до оргазма, моя радость.

      И очень осторожно установил трубку на место.

      Настроение было испорчено. Хорошо, если только на остаток вечера, а не жизни.

      На улице было зябко. Странно, что он не почувствовал холода раньше. И вообще, погода была не по-весеннему стылой. Единственное, что сейчас оставалось, так это отогреться крепленым винцом в каком-нибудь уютном баре.

      Михаил подошел к краю тротуара и вскинул руку. И тотчас, обгоняя друг друга, на небрежный жест устремились две «девятки» – одна белого, а другая вишневого цветов. А вдоль бровки, подрезая эти машины, вырулила простенькая «единичка» с покореженным бампером. Дверь мгновенно распахнулась, и из салона, с перекошенным от азарта лицом, выглянул рябой парень.

      – Куда