Все наши скрытые таланты. Кэролайн О’Донохью

немного пугает. У нас только один общий урок, но она своего рода знаменитость среди наших сверстниц. Она одна из тех учениц, что посещает театральный кружок по субботам, и при этом ей удается делать это с достоинством. Причем она занимается там давно. Некоторые бывшие старшеклассницы уже поступили в колледж, но она до сих пор общается с ними и даже участвует в их пьесах.

      – Тебя тоже зовут Фиона? – спрашивает она удивленно.

      – Нет, это тебя зовут Фиона. Меня зовут Мейв.

      – Я знаю, как меня зовут.

      – Тебе что-то нужно или?…

      – Я слышала, ты раскладываешь Таро.

      – Э-мм… – снова запинаюсь я, размышляя, могу я или нет читать расклады тех, кого не знаю. – Ты хочешь, чтобы я тебе тоже погадала?

      Она кивает.

      – Да, на карьеру.

      – Понятно. Ну ладно, можешь как-нибудь подойти на обеденной перемене.

      – Нет, – говорит она, скрещивая руки так, как будто я предложила ей стащить с себя трусы. – Ты не должна раскладывать карты на публике. Разве не знаешь? Чтение карт – это частное занятие.

      – Похоже, ты и сама больше меня знаешь.

      – Моя тита читала карты в Маниле, – говорит она и, заметив удивление в моем взгляде, поясняет: – Моя тетя.

      – А, ну да. А почему бы тебе не попросить ее?

      – Потому что она посоветует заняться мне чем-то скучным. Вроде стать юристом или врачом.

      – Понятно.

      Звенит звонок, а мне по-прежнему хочется в туалет. Я забегаю в одну из кабинок и сажусь. Фиона ждет снаружи.

      – Так что, договорились?

      – Да! – кричу я громко, понимая, что она слышит все, что я делаю. – В Душегубке, на большой перемене.

      – Я тебе позолочу руку!

      На мгновение мне кажется, что я неправильно ее расслышала.

      – Что?!

      – Я тебе заплачу.

      Во время обеда мы с Фионой спускаемся в Душегубку. У меня до сих пор ключ, который мне дала мисс Харрис, и мы садимся, скрестив ноги на полу. В темноте, в свете фонариков на телефонах, наши лица выглядят призрачными, похожими на лица каких-нибудь вампиров или вурдалаков.

      Перетасовывая карты, я невольно с любопытством разглядываю ее. Раньше я даже представить себе не могла, что мы будем вот так сидеть вместе. Она неплохая девочка, но какая-то отстраненная. Не могу сказать, что осуждаю ее. Ее мать филиппинка, а сама она, как одна из небольшого количества «небелых» учениц, привлекает какое-то наверняка не очень приятное внимание к себе. В прошлом году, когда мы вернулись с летних каникул, одна ученица попросила Фиону подержать свою руку рядом с ее рукой, чтобы сравнить загар. Ее блестящие черные волосы часто хвалят, но почти всегда имея в виду, что это что-то неестественное. Как бы подразумевая: «Ну, это, наверное, потому, что ты ешь много рыбы».

      Я передаю колоду Фионе, предлагая ей перетасовать и разделить карты. Она выбирает три из них. Пару секунд я ничего не говорю.

      – Ты как… У тебя сейчас все нормально? – наконец спрашиваю я осторожно.

      – В каком смысле?

      – Карты говорят,