ЛитРес: чтец
Все книги издательства ЛитРес: чтецКвартирная хозяйка
«Чаще всего она вдова пехотного капитана, и потому называет себя штаб-офицершей. Она толста, нечистоплотна, ходит целый день в широкой белой ночной кофте; лицо у нее красное, решительное, голос резкий, манеры и жесты воинственные. Любит пить кофе с кипячеными сливками и часто раскладывает пасьянс „могила Наполеона“. Сама с удовольствием ходит утром на базар, где давно уже, благодаря энергичности фигуры и характера, пользуется боязливым уважением со стороны овощных торговок, не признающих иногда авторитета даже самого городового. В разговоре любит употреблять иностранные слова, а квартиранта непременно называет „мусью“…»
Запрет на любовь
Запрещено любить ту, что воспитала вместо матери, ту, что стала сестрой. Нельзя вмешиваться в её жизнь, устраивая гонения её ухажёрам. Но Тарасу и Дмитрию плевать на запреты, у них свои правила и своя цель – одна на двоих. Запрещено любить сразу двух, это сводит с ума. Но что делать, если вдали от двух рыжих, как солнце, оболтусов сердце, истекая кровью, умирает? Аглаида должна решить для себя: стать счастливой грешницей или остаться послушной и прилежной дочерью.
Сережик
Раздавленного неудачами писателя друг силком усаживает в машину и увозит в глухую деревню Никитино. Простая деревенская жизнь, природа – все это поможет стряхнуть с плеч груз проблем и забот. Писатель полюбит эти края. Трогательные, почти отцовские чувства возникнут у него к парню, которого в двадцать четыре года местные жители все ещё продолжают называть Сережиком. А еще они считают его колдуном…
Обращение ко всем русским в Париже
Сведений о «Русской кассе взаимного вспоможения в Париже» нигде, кроме публикуемого документа, обнаружить не удалось. Очевидно, «Касса…» была организована с целью взаимопомощи среди русских в Париже, находившихся в тяжелом положении на чужбине в канун русско-турецкой войны.
Географическое недоразумение
«Европа, если ехать туда, начинается задолго до Варшавы, а если ехать обратно, то она кончается в Границе. Этот географический абсурд немного напоминает старый рассказ о том, как один хозяин зверинца объяснял посетителям своего крокодила: „От головы до хвоста имеет ровно две сажени, а от хвоста до головы ровно две сажени и пять вершков“…»
Вера, надежда, любовь (сборник)
Маша влюбилась в Арсения, как только увидела. Ни собственное замужество, ни рождение дочери не ослабили отчаянного тайного чувства. Маша терпит отвратительный характер жены Арсения Инны ради возможности каждый день видеть любимого, работать с ним, быть его правой рукой на фирме. Появление амбициозной молодой женщины рядом с Арсением угрожает не только положению жены, но и положению верной и преданной Мышки…
У прокурора век недолог
Хорошенькое дело – войти в собственную квартиру и увидеть в коридоре труп. Именно такой «сюрприз» жизнь преподносит молодой журналистке Алле Друзиной. Кем и за что убит заместитель прокурора области? Как он оказался в ее квартире? Почему соседка Аллы вскрыла себе вены в день убийства прокурора? Алле приходится искать ответы на эти вопросы. Правда, ей помогает Кирилл, о котором она ничего сказать не может, кроме того, что он заядлый сердцеед…
ДокШок
2025 год. Для России борьба с эпидемией уже в прошлом, в Москве действует «зеленый» уровень биологической опасности, маски не требуется надевать даже в общественном транспорте. Но стоит главе Федеральной Карантинной Службы Сергею Шлыкову закрыть глаза – и он вновь видит застывшие в предсмертной агонии лица лежащих на земле покойников, безумные глаза умирающих, грязные волосы и сломанные ногти тех, кого он и его карантинный отряд № 29/273 пытался спасти в пораженных болезнью европейских столицах, когда вторая волна пандемии накрыла мир. Новый рассказ одного из лидеров современной российской фантастики Вадима Панова «ДокШок» – о тех, кто борется с нависшей над человечеством угрозой и тех, кто предпочитает пировать во время чумы.
Уходи красиво
Деньги не гарантируют отсутствие проблем. Скорее наоборот. Следователь посоветовал мне проявлять осторожность. Ход его мыслей был предельно ясен. Погиб мой брат, убийство явно заказное, и цель его – прикарманить чужое добро. Я – единственная наследница, а значит, и единственное препятствие к осуществлению чьих-то замыслов. Препятствие, легко устранимое для людей, которые не брезгуют ничем. Что же делать? Либо уехать, забиться в нору, вздрагивая от каждого шороха, либо… попытаться разобраться в том, что происходит. Я выбрала второе. Итак, я снова в родном городе, откуда сбежала шесть лет назад, сбежала от пагубной страсти и предательства…
