ЛитРес: чтец
Все книги издательства ЛитРес: чтецСерая Шейка. Сказки и рассказы для детей
Дмитрий Наркисович Мамин-Сибиряк (1852–1912) – русский прозаик и драматург, автор повестей, рассказов и сказок для детей. В книгу вошли сказки и рассказы, написанные в разные годы жизни писателя. С детских лет писатель горячо полюбил родную уральскую природу и в своих произведениях описывал её красоту и величие. Природа в его произведениях оживает и становится непосредственной участницей повествования: «Серая Шейка», «Лесная сказка», «Старый воробей». Цикл «Алёнушкины сказки» писатель посвятил своей дочери Елене. В этих сказках живут и разговаривают звери, птицы, рыбы, растения, игрушки: Храбрый Заяц, Комар Комарович, Ёрш Ершович, Муха, игрушечный Ванька. Рассказывая о весёлых приключениях зверей и игрушек, автор учит детей наблюдать за природой, за жизнью. Особое отношение было у писателя к детям. Книгу для них он называл «живой нитью», которая выводит ребёнка из детской комнаты и соединяет с широким миром жизни.
Научный маг 4
Мой дед был хранителем уникального кольца. Этот артефакт содержал в себе знания, которые могли принести в мир магического средневековья хаос, попади они не в те руки. Но однажды пришли наёмники, которые убили деда и похитили моих родных. А в моём распоряжении остались научные знания другого мира под названием Земля, которые не так-то просто использовать. Но ради спасения семьи я готов пойти на многое. Например, совместить земную науку и собственную магию.
Ничтожная личность
«… Этого Кирпичева я уже не видел… не помню сколько. Петербург странный город: кажется, будто позавчера только встречался на Невском со знакомым человеком. А он за это время или уже Европу успел объехать и жениться на вдове из Иркутска, или полгода как застрелился, или уже десятый месяц сидит в тюрьме. И, напрягши память, вспомнил я, что действительно не видел этого Кирпичева месяцев пять-шесть. А может быть, и два года. Странно живут некоторые из нас. …»
Битка
«Жаль, что день ото дня теряют свое значение в русском языке и вовсе выходят из употребления многие древние, сильные, меткие слова, теснимые иными чужеязычными словами, будто потому, что язык наш беден, невыразителен! Ныне, например, в большом ходу слово гений. Стоит осведомиться, кого и за что величают гением. Журнальный сотрудник, которому расчетливый редактор, или издатель журнала, не находит нужным платить за труд, называется, для поощрения, гением, а между тем он не гений, а только литературный чернорабочий…»
Как львёнок и мышонок звёзды искали
У храброго львёнка была мечта: он очень хотел найти место, куда падают звёзды. И вот однажды он вместе со своим другом мышонком отправляется в невероятное путешествие, в котором знакомится с разными животными, видит горы, лес, океан и цветочные луга. А там! Кто бы мог подумать, что звёзд на земле ничуть не меньше, чем в небе и что у каждого есть своя неповторимая звёздочка. Та самая, которая делает жизнь полнее, счастливее и краше! Для дошкольного и младшего школьного возраста.
Под давлением
– Хочу ее. – Что? – голос отца дрогнул, а я вжалась в стену, молясь, что мне просто послышалось. – Ты меня понял, – холодно произнес тот, при виде кого посещало лишь одно желание. Стать невидимкой. – Я решу твои проблемы, если Лена станет моей женой. Словно сквозь толщу воды я слышала о каком-то статусе, о необходимости иметь видимость семьи, о наследнике… И беззвучно шептала: «Нет. Нет. Нет» Папа не поступит так со мной. Он никогда… – Хорошо, я согласен, – сказал отец, и я обессиленно сползла на пол.
Доброе дело
«Старый барин читал новую книгу и злился. Под рыжеватыми с проседью усами, на бледных губах, змеилась циничная, ехидная улыбочка; лысый лоб покраснел; серые насмешливо-прищуренные глаза быстро бегали под золотыми очками; маленькие жирные руки, поросшие рыжим пухом, словно щипали и терзали книгу, переворачивая листы; все старчески-сгорбленное, расплывшееся тело нервно передергивалось в теплом атласном халате, нетерпеливо шевелясь на покойном кресле; одна только правая нога не принимала никакого участия в бессильном гневе хозяина, а лежала, как колода, в мягком плисовом сапоге, на вышитой подушке…»
В благодатный год
«…В этот год урожай в нашем месте был порядочный, уборка хорошая, все почти окончательно убрались к этому дню, и все увидели, что добра получилось достаточно. У многих зародилась надежда, что в этот год они мало того что с нуждами и долгами разберутся, но и еще сверх этого останется кое-что, а это в крестьянской жизни редко когда случалось. Даже самые забитые и загнанные судьбой хозяева и те обольщали себя подобными надеждами и необычайно бодрились. Они мысленно высчитывали, сколько у них может остаться излишку, и распределяли, куда его можно употребить…»