ЛитРес: чтец
Все книги издательства ЛитРес: чтецСивка-бурка
«Жил-был старик, и было у него три сына. Младшего все Иванушкой-дурачком звали. Посеял раз старик пшеницу. Добрая уродилась пшеница, да только повадился кто-то ту пшеницу мять да топтать. Вот старик и говорит сыновьям: – Милые мои дети! Стерегите пшеницу каждую ночь по очереди, поймайте вора…»
Чудная
«– Скоро ли станция, ямщик? – Не скоро еще, до метели вряд ли доехать, – вишь, закýржавело как, сиверá идет. Да, видно, до метели не доехать. К вечеру становится все холоднее. Слышно, как снег под полозьями поскрипывает, зимний ветер – сиверá – гудит в темном бору, ветви елей протягиваются к узкой лесной дороге и угрюмо качаются в опускающемся сумраке раннего вечера…»
Морозко
«Жил-был старик со старухой, а у них было три дочери. Старшая-то дочь доводилась старухе падчерицей. Дело известное: падчерице при мачехе что за житье? С утра до вечера старуха ее поедом ест: „Экая ленивица, экая неряха! И веник-то не у места, и ухват не так поставлен, и в избе-то сорно!“ А Марфуша всем взяла: собой пригожа, работница, скромница: до свету поднимется, дров, воды принесет, печку истопит, пол подметет, скотине корму задаст…»
Дороги и сны
Недолго продлилось победное шествие Повелителя по миру, из которого он когда-то был с позором изгнан и куда намеревался торжественно вернуться. Самые разные люди из нескольких миров объединились против новоявленного кандидата в боги. Старым волшебникам придется вспомнить молодость, юному ученику – повзрослеть, суровому вояке – поверить в чудеса, а агентам «лавочек» – нарушить кучу инструкций и предписаний. Король станет шпионом, а бард – магом-сновидцем… И их усилия не пропадут зря.
Лев и собачка
«В Лондоне показывали диких зверей и за смотренье брали деньгами или собаками и кошками на корм диким зверям. Одному человеку захотелось поглядеть зверей: он ухватил на улице собачонку и принёс её в зверинец. Его пустили смотреть, а собачонку взяли и бросили в клетку ко льву на съеденье…»
Булька
«У меня была мордашка. Её звали Булькой. Она была вся чёрная, только кончики передних лап были белые…»
Четыре дня
«Я помню, как мы бежали по лесу, как жужжали пули, как падали отрываемые ими ветки, как мы продирались сквозь кусты боярышника. Выстрелы стали чаще. Сквозь опушку показалось что-то красное, мелькавшее там и сям. Сидоров, молоденький солдатик первой роты („как он попал в нашу цепь?“ – мелькнуло у меня в голове), вдруг присел к земле и молча оглянулся на меня большими испуганными глазами. Изо рта у него текла струя крови. Да, я это хорошо помню. Я помню также, как уже почти на опушке, в густых кустах, я увидел…»
Бездна
«Уже кончался день, а они двое все шли, все говорили и не замечали ни времени, ни дороги. Впереди, на пологом холме, темнела небольшая роща, и сквозь ветви деревьев красным раскаленным углем пылало солнце, зажигало воздух и весь его превращало в огненную золотистую пыль. Так близко и так ярко было солнце, что все кругом словно исчезало, а оно только одно оставалось, окрашивало дорогу и ровняло ее…»
Extracts From Adam's Diary (Translated From The Original MS)
Written at the end of Twain's career, Extracts from Adam's Diary was first published in 1897. Twain's Adam was based on himself.
Дневник женщины, которую никто не любил
«В психологии людей, обладающих матерьяльным и нравственным достатком, есть одно глубоко вкоренившееся чувство: чувство отвращения к людям очень несчастливым, неудачливым, конченым, „бывшим“; или к таким, которые кажутся кончеными. Это чувство может доходить до физической тошноты…»