ЛитРес: чтец

Все книги издательства ЛитРес: чтец


    Перекати-поле

    Антон Павлович Чехов

    «Я возвращался со всенощной. Часы на святогорской колокольне, в виде предисловия, проиграли свою тихую, мелодичную музыку и вслед за этим пробили двенадцать. Большой монастырский двор, расположенный на берегу Донца у подножия Святой Горы и огороженный, как стеною, высокими гостиными корпусами, теперь, в ночное время, когда его освещали только тусклые фонари, огоньки в окнах да звезды, представлял из себя живую кашу, полную движения, звуков и оригинальнейшего беспорядка. Весь он, от края до края, куда только хватало зрение, был густо запружен всякого рода телегами, кибитками, фургонами, арбами, колымагами, около которых толпились темные и белые лошади, рогатые волы, суетились люди, сновали во все стороны черные, длиннополые послушники; по возам, по головам людей и лошадей двигались тени и полосы света, бросаемые из окон, – и все это в густых сумерках принимало самые причудливые, капризные формы…»

    Урок шестой: Как обыграть принца Хаоса

    Елена Звёздная

    Никогда не соглашайтесь работать в Службе Безопасности Империи! Никогда! А если вашему темному лорду все же удастся соблазнить вас этой идеей, будьте готовы к тому, что придется ниточка за ниточкой распутывать шестой по счету заговор против императора, разыгрывать незабываемое представление в стенах Императорского банка с целью добычи информации, непременно присутствовать на свадьбе у гномов – ведь связи и правильную финансовую политику никто не отменял. Но самое главное – навестите вампиров, где вполне может выяснится, что по империи давно ходят слухи, будто ваш жених обручен с другой…

    Секрет черной книги

    Наталья Калинина

    Казалось, ничто не может разрушить мирное существование провинциального дома престарелых, куда Вера устроилась на работу медсестрой, ища себе убежище. Но смерть старушки и оставленное ею наследство взбудоражили старинную усадьбу и перевернули все с ног на голову. Вере угрожают, хотя девушка и сама не понимает, что именно ищут преследователи. И как раз в этот момент в ее жизни появляется странный незнакомец в рваных джинсах – еще один враг или, может быть, незваный друг?

    Храбрые беглецы

    Александр Иванович Куприн

    «Нельгин, Амиров и Юрьев – соседи по кроватям в спальной казенного сиротского пансиона. Каждому из них между десятью и одиннадцатью годами…»

    Тифозный пунктир

    Александр Степанович Грин

    «„Если тиф передается насекомыми, – рассуждал я с отвращением к этому слову, – ибо обидно было зависеть от какой-то организованной протоплазмы, хотя сам я чесался уже во всех местах тела самым методическим образом, – если так, – продолжал я, взглядывая на храпевших рядом солдат, – то странно, что до сих пор я не болел“. Так думал я, тревожно рассматривая красное лицо человека, лежавшего рядом со мной под шинелью и полушубком. Он потел и крепко дышал. Это продолжалось с ним седьмой день; днем он перемогался, а ночью бредил и вскакивал, но, боясь как огня больницы, предпочитал неопределенность сознанию роковой болезни, и никак нельзя было уговорить его показаться врачу…»

    Миллионер

    Александр Иванович Куприн

    «На третий день рождества, вечером, у холостого журналиста почтовой конторы Ракитина собралось несколько гостей. Это происходило в крошечном пограничном местечке Красилове, очень грязном и очень скучном, населенном тысячами тремя евреев и крестьян-мазуров, среди которых выделялась небольшая кучка, составлявшая так называемое „общество“. В „общество“ входили почтовые чиновники, лица, заведующие пропуском товаров за границу через „переходный пункт“, местная полиция, духовенство и учитель со своим помощником…»

    Незаконченное. Наброски

    Лев Николаевич Толстой

    «Еще при жизни старца Федора Кузмича, появившегося в Сибири в 1836 году и прожившего в разных местах двадцать семь лет, ходили про него странные слухи о том, что это скрывающий свое имя и звание, что это не кто иной, как император Александр Первый; после же смерти его слухи еще более распространились и усилились. И тому, что это был действительно Александр Первый, верили не только в народе, но и в высших кругах и даже в царской семье в царствование Александра Третьего. Верил этому и историк царствования Александра Первого, ученый Шильдер…»

    Проклятое везение. Таурин

    Елена Петрова

    Не живется спокойно душе студентки, умницы и красавицы Жени Власовой в теле Джена Шарта, мальчишки-хэири. Стоит ему только выпутаться из одной истории, как тут же умудряется попасть в другую. Что за везение такое? Вот и на этот раз вляпался по полной программе. Ни друзей, ни знакомых, ни поддержки. И куда податься ребенку, сбежавшему от преступников и вынужденно ставшему убийцей, в незнакомом городе на далекой планете? Джен решает, что самое мудрое в такой ситуации – спрятаться среди других детей. Для чего и поступает в Академию Таурина. Казалось бы, что может быть скучнее? Вот только и здесь Джен умудряется найти себе приключения. А попутно успевает от души повеселиться, обрести новых друзей, разобраться с врагами и пройти наконец давно желанный Ритуал Истиной Сути.

    Тень птицы

    Иван Алексеевич Бунин

    «Второй день в пустынном Черном море. Начало апреля, с утра свежо и облачно. Воздух прозрачен, краски несколько дики. Стая краснолапых чаек долго провожала нас вчера, долго плыла на тугих острых крыльях, косясь на длинный малахитовый след за кормою. Низкие, плоские берега Новороссии скрылись вчера еще в полдень. Перед вечером скрылись и чайки…»

    Кактус

    Алексей Калугин

    «Нас часто называют мусорщиками. Почему? Нам приходится разбирать обломки, но к уборке мусора наша работа не имеет отношения. „Похоронная команда“ – тоже звучит не лучшим образом. Да и не занимаемся мы похоронами. Как-то раз в доке пересадочной станции Гибсон-11 один из рабочих, кивнув в нашу сторону, произнес негромко: „Падальщики“. Это уж было совсем гнусно. Колька Жданов, второй пилот „Пеликана“, развернулся в сторону трепача с таким видом, что я подумал, сейчас точно убьет и имени не спросит. Рабочий, видно, тоже смекнул, что к чему, и от греха подальше юркнул в узкую щель между штабелями пустых поддонов…»