Русская классика

Различные книги в жанре Русская классика

A Hero of our time / Герой нашего времени. Книга для чтения на английском языке

Михаил Лермонтов

Предлагаем вниманию читателей роман великого русского писателя и поэта М. Ю. Лермонтова «Герой нашего времени», написанный в 1838–1840 годах. Печорин – представитель последекабристского поколения, образ главного героя раскрывает особенности современной ему эпохи.

Hadji Murad / Хаджи-Мурат. Книга для чтения на английском языке

Лев Толстой

Предлагаем вниманию читателей повесть Л. Н. Толстого «Хаджи-Мурат», написанную на рубеже веков. Главный герой – реальный исторический персонаж, наиб имама Шамиля, в 1851 году перешедший на сторону русских, а на следующий год погибший при попытке к бегству в горы.

Crime And Punishment / Преступление и наказание

Федор Достоевский

Предлагаем вниманию англоязычного читателя один из самых известных романов великого русского писателя Ф. М. Достоевского (1821–1881) «Преступление и наказание» в переводе Констанс Гарнет.

Александрит

Николай Лесков

«Я позволю себе сделать маленькое сообщение об одном причудливом кристалле, открытие которого в недрах русских гор связано с воспоминанием об усопшем государе Александре Николаевиче. Дело идет о красивом густо-зеленом драгоценном камне, который получил название „александрит“ в честь покойного императора…»

От одного корня

Александр Эртель

«Дождь лил не два, не три дня, не неделю, наконец, а целых два месяца. Казалось, не было конца ему. Наступил уж ноябрь, затем и он стал подходить к концу, а не было и признаков зимы. День и ночь низко ползли хмурые тучи над грязными, унылыми полями, в воздухе стояла какая-то гнилая, неприятная теплынь, и с утра до вечера моросил мельчайший дождь. Земля переставала всасывать в себя воду. Дороги казались уж не дорогами, а сплошными узкими и бесконечно длинными болотами, по которым шагу нельзя было ступить…»

Непременный

Павел Мельников-Печерский

«Хаживал ко мне Андрей Тихоныч Подобедов – „непременный“. Это значит, непременный заседатель земского суда. По уездам, с учреждения становых, вывелось старинное слово „заседатель“, и непременного заседателя земского суда стали звать просто „непременным“. Это было плешивенькое, коренастое создание, вечно в форменном с гербовыми пуговицами сюртуке и в мухояровых панталонах. Добрейший был человек, всякому старался услужить, а к службе до того был усерден, что хворал только в табельные дни…»

Царский гнев

Лидия Чарская

Мрачным и тяжелым было царствование Ивана Грозного. Но тем ярче, тем выпуклее на фоне этого печального периода нашей истории выступают подвиги тех, кто стали невинными жертвами сурового царя… Среди них были и юноши, были и дети. Но их имена не попали на страницы истории: слишком незаметна была их роль в той картине грандиозных событий, которую представляла собою та эпоха. Историю подвига одного из таких юных незаметных, скромных героев – если в данном случае применимо вообще слово «герой» – представляет настоящая повесть. Задача автора состояла, однако, не только в том, чтобы рассказать об интересном, полном благородства, но забытом поступке, но вместе с тем в общих чертах ознакомить юного читателя с бытом и главнейшими деятелями той эпохи.

Суженый, приди ко мне. История встречи со своей Половинкой

Евгения Перышкина

Эта книга вмещает в себя поток чувств, мощный, непрерывный, порой сметающий разум. Все рассказы невероятны с точки зрения здравого смысла, но абсолютно реальны. Вы прочтёте череду романтических рассказов, которые завершаются Встречей, меняющей судьбу. Но на пути к счастью встает колдовство. Спасется ли Любовь? Узнать можно в книге.

Морок

Дмитрий Мамин-Сибиряк

«Зачем Никешка подымался ни свет ни заря, на Чумляцком заводе этого никто не мог сказать. А он все-таки вставал до свистка на фабрике, точно службу служил. Подымется на самом „брезгу“, высунет свою лохматую голову в окно и глазеет на улицу, как сыч. Добрые люди на работу идут, а Никешка в окно глядит и не пропустит мимо ни одного человека, чтобы не обругать. Особенно доставалось от него соседям – старику Мирону и дозорному Евграфу Ковшову. Мирон жил рядом, а Ковшов – напротив…»