Земля бессмертных Восток. Анатолий Сергеевич Завражнов

держится?

      Немедленный сигнал на успокоение.

      – Всё, всё, сейчас будет хорошо, – шепнул, не отпуская руки.

      Безобразие в голове Марэн затухает. Вот и покой. Женщина с легким стоном делает несколько глубоких вдохов, смотрит удивленно на Виктора. В глазах собираются слезы.

      – Не плачь, Первая сестра, всё же закончилось?

      – Виктор, прости, – её шепот слышен был «как днем». Да и не шептала она вовсе. – Знаю, как ты измучен, но я вся на нервах, и спать не могу, и сказать нужно много тебе. Не вытерплю ни минуты! Ты слышишь меня?

      – И как я могу тебя не слышать? Говори свои разговоры.

      – Это вовсе не разговоры. За многое уже я тебе благодарна, не хочу даже перечислять. Но за маму… За неё я тебе обязана всем, что у меня есть. Ты не можешь представить, что значит для меня мама! Я уже говорила, что она – самый близкий мне человек. Виктор, вот как мне отблагодарить тебя?

      – Скажи: спасибо, Виктор, – подсказывает тот.

      – Спасибо, Виктор, – слегка улыбается Марэн, – миллион раз спасибо! Ох, странник, не было бы запрета, вышла бы я за тебя замуж, и каждый день говорила бы «спасибо»…

      Между прочим, эта мысль Мальцеву не понравилась. Иметь в жёнах такую… Может, это очередное доказательство того, о чём думалось только что? Значит, как бы выкрутиться, не настроив на агрессию?

      – А что за запрет на замужество?

      – Знаешь, все валентинки могут выходить замуж, все, кроме Первой сестры – такое условие.

      – Марэн, не обижайся, если мои вопросы покажутся наивными или просто глупыми, ладно? Вот скажи, выйти замуж – это значит, быть женой и иметь мужа?

      – Конечно, а что еще? Или как еще? – недоумевает Марэн.

      – А если, например, я не муж тебе, но ты считаешь меня мужем, это не запрещено – считать?

      – Не запрещено, конечно, считать мужем я могу кого угодно…

      – Так и считай, что я твой муж, в чём проблема?

      Марэн задумалась надолго.

      – Не очень я понимаю, но… вот я объявлю это всем сестрам, и что?

      – Да что «и что», Марэн? Все и услышат, что никаких запретов ты не нарушила, формально я не твой муж, а то, что считаешь ты – это только твоё дело!

      – М-да… Недаром мама начала мне завидовать. Но… как к этому отнесётся Пресветлая, ты подумал? Ведь это её запрет.

      – Так я у неё спрошу.

      – Виктор! – вскинулась Марэн. – Не смей! Ей ещё только до наших отношений при всех проблемах…

      – Женщина! Я сделаю так, как считаю нужным! В настоящий момент мне нужно, чтобы ты не переживала, боясь, что нарушишь запрет, ведь боишься? Вот и спрошу, ты даже не заметишь.

      – Ох, Виктор, у меня опять начинает голова болеть. Лечи, давай!

      Лечить не сложно. А вот между «считать» и «быть» разница существенна. Если Виктор и лукавит сейчас, то будущее покажет степень правды.

      – Марэн,