Службы высшей справедливости. Портовый город. Настя Ликс

назад, они только этим и жили. Тех, кто выжил в кораблекрушениях, сирены брали в рабство.

      Среди обломков, пахнувших сыростью, смешанной с запахом водорослей, лежал труп светлого альва, посиневший и, кое-где, то ли надкусанный крабами, то ли повстречавшийся с вековыми кораллами на глубине моря. Подходя ближе, друзья учуяли запах разлагавшегося тела, прикрываемый морской солью и водорослями, от чего легче не становилось. Рядом с телом уже бегал отряд криминалистов. МакРаф стоял в сторонке, прикрывая рукой рот и сдерживая рвотные порывы.

      – О, а вот и вы, – еле смог выдавить из себя Колин. – Ваш утопленник?

      – Думаешь, утопили? – Нидхегга запах никак не трогал, он держался уверенно и спокойно.

      – Думаю, прыгнул сам. Пока что криминалисты ничего не нашли, ничто не указывает на насильственную смерть, – МакРаф выпалил ответ, как скороговорку, боясь, что запах попадёт в рот и тогда его точно стошнит.

      Нивалис подошёл к телу полукровки, провел рукой в воздухе, будто зачерпнул невидимой воды, а затем сделал выпад этой же ладонью, отодвигая воздух от себя. Перед ним и Нидхеггом появилось призрачное изображение утопленника при жизни, последние несколько минут.

      – А че так мало!? – Нидхегг удивленно крикнул, подходя к другу. – Ты что, заклинание забыл?

      – Это максимум, дальше нет ничего, – Нивалис сам был в недоумении. Обычно заклинание показывало от нескольких часов до нескольких дней.

      Последние несколько минут альва, которые хранило его сознание – это прыжок с самой высокой точки бухты в беспросветную глубь моря. Нидхегг медленно обошел труп снова, взяв небольшой сучок и сдвигая одежду на груди полукровки. На всю грудь у утопленника красовалась чёрная метка – две змеи, одна пожирает другую. Нивалис, увидев это, резко подошёл к МакРафу и прошептал:

      – Уводи людей, живо.

      Колин даже не думал сопротивляться. Он громогласно скомандовал всем собрать свои вещи, как можно быстрее и покинуть место преступления.

      – Нидхегг, бухти свое заклинание, – Нивалис быстро двигался к другу от МакРафа.

      Дракон стоял у трупа и шептал слова древних, поглаживая рукой воздух, как морскую гладь. Но он не успел договорить, как метка на груди альва вспыхла фиолетовыми искрами, раздался звук, будто где-то подожгли фитиль. Через секунду труп исчез. Даже горстки пепла не осталось. Остался лишь запах сожженной ткани и горелых водорослей.

      Нидхегг и Нивалис смотрели на пустое место, секунду назад бывшее утопленником. Они стояли посреди песчаного берега бухты, будто просто вышли на прогулку. Со стороны моря дул приятный ветерок, задорно играя с волосами мужчин.

      В эту же секунду, рядом с левым плечом Нивалиса заискрился воздух. Белые искры медленно расширились в круг, но уже достаточно большой, чтобы можно было пройти обоим друзьям. В искрящемся портале виднелся встревоженный Линдинет, он метался из угла в угол, ожидая увидеть господ.

      – Господин Нивалис, Господин Нидхегг, –