Опасность тьмы. Сьюзен Хилл

Хитсайд.

      – Это Джейн Фитцрой. Моя мать, случайно, не рядом?

      Магда Фитцрой все еще принимала нескольких своих пациентов на старом рабочем месте, хотя официально вышла на пенсию уже год назад и теперь, вместе со своим коллегой-детским психиатром – работала над большим научным пособием. Но она скучала по клинике – Джейн это знала, скучала по людям и по своему положению здесь.

      – Прошу прощения за ожидание. Сегодня никто доктора Фитцрой не видел, но мы ее сегодня и не ожидали, у нее вообще не было приемов последнюю неделю.

      В течение следующего часа Джейн предприняла еще несколько попыток дозвониться до матери. Ничего. Ни ответа, ни автоответчика.

      Тогда она пошла к настоятелю. Джоффри Пича на месте не было, и она оставила сообщение. Когда она выехала из Лаффертона и свернула на трассу, уже начал заниматься день.

      Движение в Лондоне было плотное, и она застряла на Хаверсток Хилле на двадцать минут, вообще не двигаясь с места. Время от времени она набирала номер матери. Никто не отвечал, и, сворачивая к Хит Плейс, она уже жалела, что сразу не позвонила в полицию.

      Когда она притормозила у небольшого георгианского коттеджа, она заметила, что дверь открыта настежь.

      На секунду Джейн показалось, что в коридоре все было как обычно. Но потом она заметила, что лампа, которая всегда стояла на столике из орешника, теперь валялась на полу разбитая, а самого столика не было.

      – Мама?

      Магда проводила много времени в своем кабинете с видом на сад. Джейн любила эту комнату с мягким плюшевым диваном под сливовым покрывалом, заваленную мамиными книгами, которые лежали и на столе, и на стульях, и на полу. В комнате даже пахло по-особенному, во многом потому, что окна большую часть времени были открыты, даже зимой, так что сюда постоянно проникали ароматы из сада, а еще потому, что ее мама иногда курила маленькие сигарки, дым от которых за долгие годы пропитал всю комнату.

      Кабинет был полностью разорен. Со стен сняли все картины, с полок – весь фарфор, все ящики рабочего стола и даже маленького комода были выдвинуты и выпотрошены. В воздухе чувствовался отчетливый запах мочи.

      Только когда Джейн простояла несколько минут на одном месте, в шоке оглядываясь по сторонам и пытаясь переварить увиденное, она услышала слабый звук, доносящийся с кухни.

      Магда лежала на полу рядом с плитой. Одна ее нога была согнута, а на голове засыхала кровь, запачкавшая ей волосы и коркой застывшая у нее на лице. Ее лицо посерело, губы были крепко сжаты.

      Джейн упала на колени и взяла ее за руку. Она была холодной, и пульс прослеживался слабо, но ее мать была в сознании.

      – Джейн?…

      – Ты уже давно здесь? Кто это с тобой сделал? Боже, ты мне звонила, а я даже не поняла…

      – Я… я думаю, наверное, с утра? Кто-то позвонил в дверь и… просто… я не смогла снова добраться до телефона… Я… я думала, ты сможешь…

      – Милая, я сейчас позвоню в «Скорую» и в полицию. Я принесу одеяло, но двигать я тебя не буду, пусть