Истопись. Eistopeis. Артур Викторович Шевененов

изначально не считали рабов (причем в расширительном смысле) ровней себе, сами решат, какие нормы и когда применять, дабы избежать опасности для самих себя. Вышло буквально по И Би Уайту в разгул маккартизма (чем не предвестие дня нынешнего): «так и присягнул не веровать ни во что этакое» (sworn never to believe in «anything like that’).

      Не подобно ли сему действуют якобы независимые и предположительно наднациональные институты вроде ВАДА и БДИПЧ (последнее должно бы казаться созвучным «бди», да напрашивается иная полифония без губных), назначая гибкие стандарты для себя, друзей и противников, а заодно – и цену несоответствия? Чему же? Разумеется, тому, о чем вам сообщат позже и по мере целесообразности. Этакая мода превратного «нащупывания», сдвигания относительных границ возможностей, и все – с целью «сделать этот мир еще лучше» (правда, не всегда для лучших и уж всяко не для всех).

      Чем не пример «destructive creativity», или «конструирования конструирования», мета-конструирования (higher-order design) в рамках создания институциональных инструментов – источников распределения сравнительных преимуществ (и творения/уничтожения – абсолютных) как опасная, зарождающаяся природа нового конструкционизма? Кажется, защищаться ныне есть манифестация эгоизма, когда необходимо отстаивать.

      Ну, а психические проблемы, что и свели подвижника Геделя в могилу при довольно трагических обстоятельствах – точно ли были катализированы недостатком демократии и свободы слова вовне?

      Однако, сейчас не о заговоре злобных карликов против исполина; или, вернее сказать, сговор-то куда латентнее. И отягощен тем, что и сему великану не довелось мне ставать на могучие плечи прежде, нежели развил собственную систему. Лишь недавно узнал, к примеру, что говорил он в терминах «омега-непротиворечивости». Вездесущая омега и здесь не замедлила всплыть, тем создавая потенциал для очередного моста. Хотя в моей-то системе омега была выбрана лишь как сближение меж конвенциональным Омега-потенциалом (универсумом, возможностями) и омега-весами (англ. weights) как дробленьями в самых широких толкованиях, представлениях и применениях. Тем самым, омега здесь скорее отсылала к исконной, забытой и везде подразумеваемой греческой дигамме, этому когнату семитской вав/йод. (Эти слова, или биконсонанты w-w/y-dh, неслучайно омуграфичны, ввиду того, как обе напоминали руку и ее же обозначали в протосемитской/синайской письменности, а затем изначальная вав уступила в частоте появления йод везде, кроме арабского, прежде – аккадского.)

      Коль скоро всякая аксиоматизация чревата наличием формул-положений недоказуемых и неопровержимых, или из коих может следовать что угодно (признаваемы истинными/ложными в рамках собственных положений-конвенций), уж не беремся здесь судить, сводимы ли подобные недедуцируемые изнутри к кантовым «вещам-в-себе» (именую таковые ansein), – не то же ли переносимо на самый научный метод позитивизма, изнутри себя порождающий не только обобщения ошибок обоих типов,