Без боли. Арина Дмитриевна Бродская

поднялась с ней на второй этаж. В комнате Марии стояло много коробок, но она разрезала скотч на одной из и достала небольшую шкатулку, замотанную в шарф.

      – Это мамина.

      Она аккуратно ее открыла и достала небольшую фотокарточку. Ее пальцы дрожали, но она передала ее мне.

      – Не может быть, – слова сами вырвались.

      На фотографии стояла Хлоя. Она улыбалась, но со слезами на глазах. Рядом с ней стоял Сэм, слегла обнимая ее на камеру. Но странным было не это. Сзади фотография была подписана неровным почерком сестры.

      Сегодня мы виделись в последний раз. Сэм об этом не знал, но знала я. Нам не скрыться от них. Нам не скрыться от него. Беременность только все усложнила.

      Я снова посмотрела на фотографию и заметила то, как ее рука лежит на животе, словно она старалась уберечь дитя уже тогда.

      Но если у нее был роман с Сэмом, то возможно ли такое, что отец Марии еще жив?

      Глава 6

      Я не помнила, как спустилась вниз в гостиную, где маленький мальчик просил поиграться с машинками. Сэм смотрел мне в глаза, словно ожидая, что я скажу ему. Он ждал моего решения.

      – Мы не можем просто взять и незапланированно уехать из города вчетвером, – я села на диван, сжимая в руке ту самую фотографию из шкатулки сестры.

      – Но ты же собиралась, когда узнала про меня.

      – Я бы сослалась на образование Марии.

      Сэм быстро отвел взгляд от моего лица на фотографию, но вскоре, смущаясь, уставился в ковер. На нем были следы грязи.

      – У меня есть вопрос, – я посмотрела еще раз на фотографию в руках, – вы с Хлоей были близки, так?

      – Спрашиваешь про Марию?

      Я кивнула. Все это было слишком странным. У меня выявили симптомы, сделали вакцину, появился возлюбленный моей сестры, который просит поехать с ним в неизвестное место.

      – Если бы я знал сразу, что Хлоя беременна, я бы ее не оставил. Она скрыла это, думая, что защищает меня.

      Я посмотрела на ребенка, что возился на грязном полу и игрался с влажной грязью, слетевшей с ботинок. Маленькими ручками он взял один комок и, уже собравшись его съесть, открыл свой рот.

      – Стой!

      Я за милисекунду оказалась рядом с ним и вытерла грязь с его рук. Его большие карие глаза уставились на меня, а затем Кевин засмеялся.

      – Вы, девушки, так и стремитесь спасать нас, даже тогда, когда мы и не просим, – Сэм протянул влажную салфетку из сумки с предметами для ухода за детьми. – Ее это и погубило.

      – И погубит меня.

      Я протерла руки мальчика и посадила его там, где было чисто.

      – Если нас поймают, то тут же ликвидируют. И детей тоже.

      – Нас не поймают, – Сэм встал за сыном, который увлекся огнем из камина, – я не позволю.

      Внутри меня все сопротивлялось. Встать на позицию против властей? Это не для меня. Я люблю спокойную жизнь. Когда нет симптомов. Когда мне не вкалывают вакцину от чувств, которые я хочу испытывать законно.

      – Ты сомневаешься, – Сэм посадил Кевина на диван и пригрозил указательным пальцем, чтобы тот сидел спокойно.

      – Я тебя не знаю.

      – Мы должны поехать, –