Паутина. Николай Свечин

уездного полицейского управления Борениус. Толковый, на своем месте. А у него тесть уехал к вам лошадей покупать и пропал.

      – Давно пропал?

      – Скоро неделя, как нет от него известий. Фамилия – Красовский, извозопромышленник. С ним был товарищ, этому фамилия Угрюмов. Вот оба и сгинули. Имели при себе на двоих полторы тысячи рублей. Смекаешь?

      Франчук помотал головой:

      – Неделя – это мало. Запили ребята или у баб греются, домой ехать не спешат.

      – Красовский так не мог.

      Надзиратель задумался:

      – Неделю назад… Родственники телеграмму нам давали?

      – Да, через четыре дня.

      – Он из Забайкальской области, не наш.

      – Ну и что? – уперся Лыков. – Если не ваш, то и искать не надо? Телеграмму начальник уезда подписал.

      – Да хоть сам губернатор – у нас на такие депеши никто внимания не обращает, своих дел невпроворот.

      – Я хочу помочь Борениусу, – с нажимом сказал Лыков.

      – Но как? Официального поручения у вас в Иркутске нет.

      Алексей Николаевич вынул из кармана империал, поставил на ребро и закрутил волчком:

      – Это тебе, чтобы быстрее думал.

      Франчук мигом спроворил золотой в карман, и лицо его сразу подобрело:

      – Ну, другой разговор. Ежели вы, к примеру, скажете полицмейстеру, что имеете негласное поручение от Белецкого посмотреть работу полиции… Он со страху тут же падет ниц.

      – А кто теперь полицмейстером?

      – Павел Николаевич Варушкин, коллежский асессор.

      – Давно он на должности?

      – И года нет.

      Алексей Николаевич записал в блокнот и продолжил расспросы:

      – А кто теперь вместо Аулина?

      – Начальником сыскного отделения сейчас титулярный советник Андреев Михаил Павлович. Но его скоро сменят на Романова.

      – Почему? Не тянет воз?

      Франчук приосанился:

      – Еще как тянет! Смелый, лихой. Под пулями сколько раз бывал и не терялся. В мае лично задержал известного разбойника Каминского. Тот в него лупил в упор из двух револьверов, а наш шел напролом. Дошел и скрутил. А в январе? Другого скуловорота, Чубатова, на Русиновской улице повязал, пока мы у дверей замешкались. Тот весь был оружием обвешан, а глазом моргнуть не успел. Нет, Михаил Павлович – человек что надо.

      – Отчего же тогда его меняют?

      – Уходить надумал. Почему и куда – молчит. Замену ему нашли, это Романов, сейчас он заведует резервом конных стражников и пеших городовых. Вроде ничего… Но Андреева жалко, он прирожденный сыщик.

      – А как у вас тут вообще обстановка? Два года назад была хуже некуда.

      У Франчука дернулся подбородок:

      – А теперь еще хлеще. В январе месяце мне плечо прострелили, а надзирателю Харитонову – ногу. Беглые каторжники чуть не толпами бродят по улицам. Кавказцы никуда не девались, разве только наглее стали. Одно слово – Иркутск!

      Полицейские заказали еще по кружке и принялись обсуждать план дознания. Федор Степанович предложил навести страху