Возвращение. Николас Спаркс

Обсудив с доктором Боуэном карьерные возможности, я понял, что скучаю по работе врачом. Я написал в университет Джонса Хопкинса – подал заявку на обучение в резидентуре[3]. На этот раз – по специальности «психиатрия». Думаю, Боуэну это польстило. Вероятно, благодаря нужным связям – ведь я уже там учился, к тому же был инвалидом войны, – мне все-таки дали зеленый свет. Начало учебы назначили на июль.

      И только я получил письмо из университета, как узнал, что у дедушки случился инсульт. Это произошло в Исли – небольшом городке в Южной Каролине, о котором я ни разу не слышал от деда. Меня просили срочно приехать в больницу, потому что жить дедушке оставалось недолго.

      Как его угораздило попасть в Исли? Насколько я знал, он уже много лет не покидал Нью-Берн. Когда я добрался до больницы, дедушка едва разговаривал – лишь выдавливал отдельные слова, которые с трудом удавалось разбирать. Он говорил странные вещи. Пусть и нелепые, они задевали меня за живое, и я не мог отделаться от чувства, что дедушка пытается перед смертью сообщить мне нечто важное.

      Единственный родственник, я должен был организовать похороны. Конечно, дедушка хотел бы упокоиться в родном городе. Я отвез тело в Нью-Берн, заказал скромную панихиду, на которую пришло больше людей, чем я предполагал, – а потом долго слонялся по дедушкиному участку, снедаемый горем и чувством вины.

      Мои вечно занятые родители уделяли мне мало внимания, поэтому в детстве почти каждое лето я проводил в Нью-Берне. Мне так не хватало дедушки, что тоска отзывалась физической болью. Он был веселым, мудрым и добрым, с ним я всегда чувствовал себя старше и умнее, чем на самом деле. Как-то раз он позволил мне, восьмилетнему мальчишке, покурить кукурузную трубку[4]; он научил меня рыбачить на муху и разрешал помогать с починкой машины. Он поведал мне все о пчеловодстве и пчелах, а когда я был уже подростком, сказал, что однажды я встречу девушку, которая изменит мою жизнь навсегда. Я спросил, как я узнаю, она ли это, – и дедушка, подмигнув, ответил: «Если сразу не поймешь – ищи дальше».

      Из-за того, что случилось в Кандагаре, мне так и не удалось повидаться с дедушкой. Я знал, что он обо мне беспокоится, но не хотел рассказывать ему о демонах, с которыми боролся. Черт, я даже психотерапевту открывался с трудом. И пусть я знал, что дедушка не осудит, мне проще было держаться на расстоянии. Меня терзало, что он умер прежде, чем я наладил утраченную связь. Вдобавок ко всему, сразу после похорон мне позвонил юрист и сообщил, что я унаследовал дедушкин участок. Так я и оказался владельцем дома, где ребенком провел столько незабываемых летних деньков.

      Похоронив дедушку, я неделями размышлял о том, как много не успел сказать человеку, беззаветно меня любившему. Я то и дело вспоминал странные слова, произнесенные им на смертном одре, и все гадал, что же он делал в Исли. Это как-то связано с пчеловодством? Или он навещал старинного друга? А может, ехал на свидание? Вопросы не давали мне покоя. Я рассказал

3

Резидентурой в США, странах ЕС и Казахстане называется клиническая ординатура – этап образования для врачей, окончивших медицинский вуз. Выпускник резидентуры на базе высшего учебного заведения получает свидетельство и право на самостоятельную врачебную деятельность.

4

Кукурузная трубка – курительная трубка, изготовленная из кукурузного початка.