Территория заблуждения. Юлия Флёри

которой всё это время любовалась задержанная. Мужчина не сдержал досадного вздоха и несколько комично развёл руками. Он тут же выскочил из допросной и открыл соседнюю дверь, найдя там начальника Следственного Комитета столицы в неизменной позе. Точно так же тот сидел несколько минут назад, внимательно разглядывая Ковалёву через стекло. Склонённая набок голова выдавала немалый интерес. Пристальный, улавливающий малейшие изменения взгляд, жёсткая ухмылка на губах… Сейчас Ковалёвой уже не было, а он всё смотрел на то место: на тот стул, где она сидела. Смотрел и молчал. Выдержав неприличную по продолжительности паузу, мужчина всё же удостоил следователя Генеральной прокуратуры внимания.

      – Или она ничего не помнит, или в принципе не понимает, что происходит. И это её желание вызвать Павла Александровича…

      – Ты так и не ответил на её вопрос: встречался с Крайновым в суде? – перебил мужчина с вполне понятным намёком.

      – Я… – замялся следователь и глянул с непониманием.

      – Просто интересно, – заверил москвич, будто удивляясь нежеланию отвечать.

      – По поводу Ковалёвой, вам не кажется… – в ответ на внимательный взгляд начальника Следственного Комитета мужчина задержал дыхание, но всё же решился продолжить. – Вам не кажется, что это, действительно, удачная инсценировка и не более того?

      – Экспертиза готова? – вместо ответа на вопрос, москвич интонацией припёр Филатова к стенке.

      – Нет.

      – Я не вижу на своём столе акты допроса свидетелей. Что там с камерами видеонаблюдения? Что-нибудь удалось восстановить? – перечисление, произведённое бесстрастной интонацией, не оставило Филатова равнодушным, но и возразить было нечего. – Это всё то, что ты должен был предоставить. Всё это, а вовсе не свои нелепые домыслы.

      – Но…

      – Она врёт! – привстал москвич из-за стола, опираясь на его поверхность костяшками кулаков. – Она врёт, – повторил угрожающим шёпотом. – Я это знаю, ты это знаешь, и она это знает. Коли её, Филатов.

      – Но если…

      – Тогда тебе нечего делать в органах, – москвич вернулся в исходное положение и с остервенелым удовольствием уставился в ту же точку, что и минуту назад.

      ***

      Оказавшись в камере, пытаясь справиться с охватившей дрожью, на нары Аня рухнула без сил. Она закрыла руками лицо, но тут же опомнилась: уставилась на пальцы. Теперь уже отчётливо понимала, что за странная мазь въелась в кожный рисунок. От страха и паники в какой-то момент она замерла, будто впала в ступор, неотрывно глядя на сжавшиеся кулаки. Неосторожно подпёрла ими губы, причиняя ощутимую боль.

      – Почему же ты не едешь?.. – тихо простонала она и тут же бросилась к умывальнику, пытаясь оттереть грязь, избавиться от её следов и забыть всё как страшный сон.

      Мыла, тёрла руки ледяной водой, пока не поняла, что от холода сводит зубы, а раскрасневшиеся, распухшие пальцы отзываются на прикосновение чётким покалыванием.

      Аня опустилась на корточки. Прямо там, у поржавевшей трубы, у растекающейся из той же трубы лужицы,