Территория заблуждения. Юлия Флёри

безупречен. Как всегда строг, как всегда, с интеллигентным наклоном головы, с чуть свободной улыбкой, с выражением снисходительности к окружающим на лице. Он выбрал смокинг. Наверняка, чтобы соответствовать невесте, не иначе. Смокинги он не любил. И условности не любил. И рамки приличия, и чувствовать себя кому-то обязанным не любил тоже! Сейчас он был обязан своей жене. Обязан… Ведь она старалась сделать его счастливым. Он и выглядел счастливым. Настолько, насколько это возможно именно сейчас. Ведь новобрачные всегда счастливы. Ну… или почти всегда.

      Абсолютно спокоен, плечи расправлены. Бокал игристого вина в руке. Почти не тронут, ведь настоящие мужчины не пьют лимонад… Он беседует с грузным толстяком, который только появился. Судя по выражению лица, разглагольствует о «женатой» жизни. Интересно было бы послушать… Один быстрый поворот головы и заметил её. Как бы Аня ни старалась, но не успела вовремя увести взгляд, пришлось приветственно улыбнуться и напряжённо выдохнуть. Они уже здоровались в самом начале церемонии, тогда ей даже удалось выдавить из себя несколько нужных, правильно подобранных для такого торжественного момента слов. Можно было обойтись и без них, ведь поздравлял Павел. Он умел сказать так, чтобы произвести впечатление, и достаточным было просто согласно кивнуть, поддерживая поздравление, но требовательный взгляд ожидал именно слов. Её слов.

      Аня неловко улыбнулась, понимая, что поговорить всё-таки нужно. Хотя… нет, не поговорить, ей и сказать-то нечего, так… очередная попытка выдать бессвязный словесный поток.

      – Никогда не понимала смысла в этих торжествах, – вздумала она оправдать кислоту своей улыбки и салютовала бокалом. Таким же, едва тронутым, как и его. Оглянулась по сторонам в поисках поддержки, но присутствующих больше интересовала закуска. Можно было позволить себе расслабиться. – И всё же вы отлично смотритесь вместе, – немного неуклюже, множественно кивнула Аня собственным словам и прикрыла веки, понимая, что говорит не то.

      – Я был на твоей выставке. По-прежнему ничего в этом не смыслю, но постарался состроить восхищённый взгляд, – ровный тон не позволил искать подвоха в словах.

      – Да ладно…

      – Сегодня без камеры? А ведь мне, действительно, казалось, что ты с ней сроднилась.

      – Да, а ещё я сплю с фотоаппаратом в обнимку и ем, устраивая его на противоположном конце стола. Я это уже слышала, – Аня махнула рукой, но смущённой не выглядела. – На самом деле, это всё Паша, – снова оглянулась она, но, не приметив того среди гостей, пожала плечами. – Он утверждал, что меня примут за папарацци и выдворят за пределы парковой территории.

      – Скорее всего, это была шутка, – мягко поправил мужчина и неожиданно смолк. Аня нервно облизала губы и едва заметно, отрицательно покачала головой.

      – Не смотри на меня так, – прикрыла рукой лицо, вырывая такую необходимую сейчас паузу.

      Он сделал глоток.

      – Как?

      – Так, будто хочешь что-то сказать, но точно не скажешь, – Аня посмотрела в его глаза и невольно скривилась.

      – Марусик, ты художник, и это чувство не более чем игра воображения. Я ничего не хочу сказать.

      – Не называй меня так! – умудрилась она повысить тон разговора, оставаясь всё в том же голосовом диапазоне.

      – Не буду, – слишком легко согласился. – У тебя всё хорошо?

      – Я не хотела сюда идти, – Аня ответила невпопад, но он услышал куда больше, чем собиралась сказать. Понимающе кивнул.

      – Совершенно напрасно. Тамила заслужила этот день. И ты тоже. Это совсем иной уровень свободы. Для тебя, я имею в виду.

      Говорил он осторожно и вкрадчиво, но едва ли откровенно. Да и отсутствие эмоций на лице сказывалось.

      – Ты очень неосмотрительно выбираешь друзей, – начал снова, понимая, что пауза затянулась. – Павел ещё не предлагал выйти за него замуж?

      – Ему это не нужно, – не задумавшись ни на секунду, ответила Аня, отпустив при этом грустную улыбку.

      – Тебе тоже. Так что, если предложит, не спеши соглашаться.

      – Только не говори, что он с тобой это обсуждал, – Аня, вздыхая, закатила глаза. Рассмеялась, чувствуя себя неловко. Мужчина остался к её эмоциям безучастен.

      – Рад, что сложившаяся ситуация тебя забавляет, – качнулся он на пятках. Совершенно по-мальчишески. – Ты милое создание, Анечка. Нежное, тонко чувствующее. Будто цветок, который надеется прорасти в бетонных джунглях. Думаю, уже поняла, что твой Павел одним из первых попытается растоптать, – впился взглядом в её лицо. – И любой другой растопчет, – добавил со значением.

      – Так, что же мне делать, такой ранимой? – дерзила она, больше не пытаясь держать лицо.

      – Занимайся тем, чем владеешь в совершенстве. Создавай вокруг себя красоту, сей светлое, чистое, вечное. Тебе предложили начать совместную работу с Нью-Йоркским издательством… Соглашайся. Это шанс сделать имя. Ты многого достигла, но впереди ещё больше.

      – А я семью хочу, – холодно усмехнулась Аня трогательному по своей наивности призыву. Отметила возросшее в разы напряжение,