Лицо ангела, разум киллера. Архелая Романова

пакет на стул, Матвей расселся на угловом диванчике и закинул ногу на ногу.

      – Есть только кофе.

      – Валяй.

      Я щелкнула кнопкой кофеварки, встав к нему спиной, и приготовилась ждать. Кофе готовился долго, я вся измучилась и вспотела, ощущая между лопаток тяжелый взгляд. Не сомневаясь в том, что Матвей разглядывает меня сверху донизу, брякнула:

      – Пялиться нехорошо.

      И поставила перед ним кружку.

      – Да? – вздернул брови Матвей. – А ты когда в клубе свои достоинства демонстрировала, чего ждала?

      – Ничего я не демонстрировала, – вспыхнула я. – Я танцевала. И ваше внимание мне ни к чему.

      – Ну-ну.  – Матвей отхлебнул кофе и сказал: – Гадость. Давай-ка начистоту, детка.

      – Я не детка, – еле сдерживаясь, прошипела я. – У меня имя есть.

      – Знаю, – серьезно кивнул он. – Зарецкая Аделаида Сергеевна. Двадцать четыре года, не замужем. По профессии – журналист. Нигде не работаешь, снимаешь квартиру, прописана по адресу Темирова, дом 26…

      – Хватит, – поморщилась я. – Я поняла.

      – Так вот, детка, – продолжил Матвей. – Мне не нравится, когда меня водят за нос. Это понятно?

      – Более чем.

      – Я спрошу только один раз, и если выяснится, что ты мне солгала, пеняй на себя. Ты знаешь, кто мог убить Бурганова?

      – Нет. Откуда мне?

      – Но подозрения имеются?

      – Да откуда мне…

      Матвей резко выбросил вперед руку, и схватил меня за волосы, вынуждая наклониться над столом. Я тихонько вскрикнула.

      – У тебя красивое лицо. Я бы даже сказал, ангельское. Не хочется его портить, но…

      – Я скажу, – торопливо заговорила я, рассматривая узоры на столе. – Я думаю… О Господи.

      Матвей отпустил меня и сел на прежнее место. Выпрямившись, я нервно заправила волосы за уши и рассказала об Андрюхе, который пил в клубе, и о Витьке.

      – Его туда специально заманили, чтоб тачку взять? – спросил Матвей без особого интереса. Я пожала плечами.

      – Возможно. Андрюшка неплохо общается с Витьком, а тот – лучший друг Рамиля.

      – А сынишка Мусы был тогда в клубе?

      – Я у Юльки спрашивала, она сказала, что в час ночи уехал.

      – Камеры?

      – Он ушел через черный ход, там камер нету. Мусик не велел ставить, – сказала я, и прикусила язык. Матвей усмехнулся на мое «Мусик», но никак это не прокомментировал, а спросил:

      – А Витек что?

      – Его не было в клубе вообще. Вы когда ушли, мы с Юлькой размышляли… Ну, мог Мусик так поступить или нет. И решили, что нет. Все-таки Мусик в душе человек добрый, Юльке вон помог, да и вообще. А сын его – наркоман, на все готов. Может, это Витька тачку свистнул, и дружка поджидал, а потом они на кладбище поехали?

      – А как у них со стрельбой? – поинтересовался Матвей, а я испугалась:

      – Понятия не имею… Я ж только со слов Юльки их знаю. Она мне про это ничего не говорила. Вот Рамиль ножик с собой носит.

      – Ножик – это серьезно, – кивнул Матвей, и встал. –