Лицо ангела, разум киллера. Архелая Романова

вам правду сказала… Честное слово. Зачем мне врать?

      Матвей снова усмехнулся и направился к выходу. На половине пути он обернулся, уставился на меня и произнес:

      – Красиво танцуешь.

      И ушел, сопровождаемый амбалами. Хлопнула входная дверь, а Юлька схватила со стола стакан воды и жадно присосалась.

      – Кошмар какой… Что за тип. Адка, меня ведь не убьют?

      – Конечно, нет, – успокоила я ее. – Ты ведь правду сказала. Теперь Мусика убьют.

      Юлька икнула и отставила стакан в сторону.

      – Как это? За что?

      – Ну так ясно же все, – раздраженно буркнула я. – Виктора Петровича убили. До этого у них с Мусиком были общие дела, они ругались. А потом этот звонок, где Мусик прозрачно намекнул кому-то: надо заканчивать. Скорее всего, это относилось к Бурганову.

      – И что? – заволновалась Юлька, запахивая халат на груди. – Думаешь, это Мусик? Да у него кишка тонка. Хотя…

      Тут она задумалась, должно быть вспомнив о былых подвигах Мусика, и побледнела.

      – Но если этот Матвей решит, что Мусик убийца, тогда он и его прихлопнет? Боже мой, надо что-то делать…

      – Зачем? – поинтересовалась я, вставая и наливая себе кофе. – Мусик в могиле, ты хозяйка клуба. Не об этом ли мечтала всю жизнь, дорогая?

      – Дура нет, – взвизгнула Юлька. – Клуб хоть и оформлен на меня, все в городе знают, чей он. А Рамиль после смерти папочки меня со свету сживет… Он и так уж на меня смотрит, прости Господи, как волк на овцу. Не видать мне клуба, как своих ушей, еще и этот наркоман проклятый приставать будет… Что делать-то, Адка?

      – Не знаю. Дай подумать.

      Я отхлебнула горячий кофе и прищурилась. Думала я долго, Юлька вертелась на стуле, как ужаленная, время от времени преданно заглядывая мне в лицо. Подобное поведение мне надоело, и я, рассердившись, велела:

      – Сигареты из сумки принеси.

      Мы вышли на балкон, и я с наслаждением закурила. Вредная привычка существенно ускоряла мыслительный процесс, поэтому через минуту мне пришла в голову идея.

      – Слушай, а что, если этот Матвей не Мусика посчитает виноватым, а Рамиля?

      – А? – вздрогнула Юлька, сидевшая прямо на полу. – То есть как?

      – Короче, Бурганова сто процентов твой Мусик убил. Уж извини, говорю как есть. Только вот если Мусик умрет, клубом Рамиль заправлять будет. Да и городом, в общем-то, тоже. Нам это ни к чему, одни проблемы и лишняя морока. А вот если этот Матвей на Рамиля подумает, то его и прихлопнет. А там глядишь, и Мусик за сына вступится, и тоже падет смертью храбрых.

      Юлька подумала и почесала нос.

      – Это мне нравится, – заявила она. – Хорошая идея. Только с чего это Матвею на Рамиля думать?

      – Бурганова убили одиннадцатого, в воскресенье. Где Рамиль был в это время?

      – Да откуда ж я знаю? – всплеснула руками Юлька, и тут же поникла. – В клубе. Нажрался, свинья, ко мне полез. Я его в свой кабинет отвела, и там закрыла.

      – А дальше?

      – В обед приехала, никого. Забыла, блин, про него! Сорвалась, как бешеная, думала уж, он мне