Кавказ. Выпуск XIV. Покорение Эльбруса. Сборник

бумаг около себя, укладывал между двумя листами редкие цветы и растения, собранные в пути. Третий – приводил в необходимый порядок математические инструменты и телескоп, который он вскоре должен был навести на устрашающий Эльбрус. Что касается господина Купфера, человека весьма образованного, мягкого характера и приятной внешности, то он делал записи и готовил доклады для Санкт-Петербургской академии наук. Надо отдать должное прилежанию, деятельности и уму этих господ. Академия сделала отличный выбор, доверив им эту прекрасную миссию, которую они, вероятно, выполнят к удовольствию правительства и этого блестящего общества. Ученый мир скоро сможет поздравить себя с тем, что результаты их исследований увидят свет.

      24-го числа лагерь снялся, и все пошли к этой громадной горе. Мы были отделены от нее последним укреплением, которое нужно было пройти, чтобы добраться, наконец, до подножия Эльбруса. Нам предстояло подняться до 800 футов над уровнем моря. Из всех возвышенностей, на которые мы до сих пор взбирались, она была наиболее обрывиста, вследствие чего нам было очень трудно подниматься на вершину. К тому же, во время восхождения густой туман объял нас, заставил остановиться и пережидать более двух часов, пока не прояснилось.

      Мы шли по тропинке между пропастью, примерно 500 футов глубиной, и скалами, которые поднимались вертикально, оставляя нам уступ шириной в аршин.

      Артиллерия, багаж, фургоны и верблюды были оставлены в лагере, который мы только что покинули.

      Мы шли медленно, у каждого была палка с железным наконечником. Мурза-Кул возглавлял колонну, генерал следовал за ним, а я, опираясь на свою саблю, шел следом за ним. После каждых десяти шагов нам приходилось останавливаться и переводить дыхание. Чтобы воодушевить нас, Мурза-Кул, этот добрый старик, порой, покрикивал: «Хайда, мадьяр! Хайда! – что означает: «Вперед, мадьяр, смелей!» – и выспренно добавлял: – Брат мой, вспомните, что мадьяры никогда не оставались позади».

      Спуск был не менее трудным, чем восхождение. Наконец мы пришли к Железным воротам. Так можно назвать эти вторые Фермопилы. Здесь скалы, образуя вход, сближаются с двух сторон, оставляя лишь очень узкий проход, сквозь который можно выйти на плато напротив Эльбруса. Отсюда его уже больше ничто не скрывало от основания до вершины.

      Урочище, где мы остановились, было окружено со всех сторон высокими горами; некоторые из них являются вулканическими. Малка течет здесь очень быстро. Осмотревшись, чувствуешь унылое одиночество. Острые скалы, кажется, достигают облаков; черные горы, окружающие снежные вершины, составляют основание Эльбруса.

      Они представляют величественную картину и будто распространяют вокруг вас темный свет, вызывающий крайнее удивление. Когда созерцаешь Эльбрус, природа здесь представляется величественной. Лишь это чувство овладевает вами и принуждает пасть ниц у подножия трона Создателя. О, вы, несчастные атеисты, и вы, обездоленные крепкие умы, придите сюда, чтобы созерцать мощь вашего Создателя