Клиническая архитектура ревности. К. В. Безчасный

что любовь невзаимная, называется ревностью» (Гоббс, 1991, т. 2, с. 544). С другой стороны, если страсть и ревность переступают определенные границы, они меняются качественно, и не всегда можно назвать эту страсть любовью: «Чрезмерная любовь, соединенная с ревностью, переходит… в неистовство» (там же, с. 545).

      Бенедикт Спиноза также пытался дать исчерпывающее описание ревности и предложить рациональное объяснение ее причин. По его мнению, чем большую любовь некто питает к человеку, тем сильнее будет он гордиться и большее удовольствие от этого получать. Поэтому будет стремиться, насколько это возможно, и в своих мыслях связывать любимый предмет с собой, а не с другим. Однако естественным будет вообразить, что если предмет настолько ценен, то его могут желать и другие. Отсюда возникает неудовольствие, опасение (или осознание) того, что любимый теснее связан с кем-то другим: такое неудовольствие легко перерастает в ненависть как к сопернику, так и к партнеру.

      «Такая ненависть к любимому предмету, – писал Бенедикт Спиноза, – соединенная с завистью, называется ревностью, которая, следовательно, есть не что иное, как колебание души, возникшее вместе и из любви и ненависти, сопровождаемое идеей другого, кому завидуют. Эта ненависть к любимому предмету будет тем больше, чем больше было то удовольствие, которое ревнивец обыкновенно получал от взаимной любви любимого им предмета, а также чем сильнее был тот аффект, который он питал к тому, кто, по его воображению, вступает в связь с любимым предметом. Если он его ненавидел, то он будет ненавидеть и любимый предмет, так как он будет воображать, что он доставляет удовольствие тому, кого он ненавидит; а также потому, что он будет принужден соединять образ любимого им предмета с образом того, кого он ненавидит, что большей частью имеет место в любви к женщине» (Спиноза, 1984, с. 216). Определение ревности у Спинозы последовательно и логично – все выделенные мотивы действия у него подобны пружинам, неизменно и в соответствии со всеми причинно-следственными закономерностями, приводящими человека к чувству ревности. Философ также считал, что зависть и ненависть – звенья одной морально-нравственной цепи: тихая и не обнаруживающая себя зависть при виде чужого счастья легко превращается в лютую ненависть и приближается в своем проявлении к выраженному аффекту. Основываясь на данной теории, Б. Спиноза доказывал тождественность зависти и ненависти следующим образом: «Зависть есть ненависть, поскольку она действует на человека таким образом, что он чувствует неудовольствие при виде чужого счастья, и наоборот, находит удовольствие в чужом несчастье?» (Спиноза, 1957, т. 1, с. 537).

      Природу зависти Б. Спиноза постулировал в теореме 24 следующим образом: «Если мы воображаем, что кто-либо причиняет удовольствие предмету, который мы ненавидим, то мы и его будем ненавидеть. Наоборот, если мы воображаем, что он причиняет этому предмету неудовольствие, мы будем любить его» (Спиноза, 1984, с. 33), а в теореме 32: «Если мы воображаем, что кто-либо получает удовольствие от