Цена огня. Том 1. Рыцарь Огненной кавалерии. Никита Киров

замок. Или нанять людей, чтобы захватить уже готовый.

      – Потом я стал беспокоиться, вдруг продешевлю, – Губерт пристально уставился на островитянина, прямо в глаза. – Твой отец заплатит столько золота, сколько ты весишь.

      Сэр Говорун облился вином. Все замолчали, казалось, что даже завывающий в пещере ветер успокоился.

      – Вы слишком тощий, милорд Людвиг, – сказал Жаба. – Вам надо кушать побольше.

      Бандиты захохотали. Островитянин уставился в костёр, уходя в себя. Рыцари начали переговариваться, пытаясь сосчитать, сколько это денег. Эйнар тоже задумался. Парень худой, но высокий, без доспехов весит около трёх таллов, не больше. В одном талле три тысячи островных нобелей. Огромная сумма. А если считать доспехи, то будет ещё больше.

      – Но ведь столько не заплатят. – Сынок Губерта тоже пришёл к такому выводу. – Это слишком много.

      – Хватит мямлить! – прикрикнул Жаба и отвесил пареньку подзатыльник. – Хочешь что-то сказать, говори громко! И не смей со мной спорить! В прошлом году его отец заплатил десять тысяч золотых нобелей победителю турнира. Если бы милорд Людвиг победил, то выкупил бы себя сам. Хотя у избалованной молодёжи деньги не задерживаются, ведь они не знают, как тяжело их добывать.

      – Отец не заплатит столько, – пробормотал Людвиг. Губерт это не услышал или не хотел слышать.

      – Лучше помалкивай, – предупредил Эйнар парня.

      – Какой же у тебя взгляд, будто выбили землю из-под ног, – лорд захохотал и разлил вино. – Думаешь, что я спятил от алчности? Или думаешь, что раз мы из Грензена, то мы тупые, бедные и жадные? Богатенькие вроде тебя любят так смотреть на тех, кто ниже, как на говно.

      – Но я…

      – Сидите на своём острове и считаете себя лучшими, чем остальные. Придумали себе предков аж от Войны Старцев, чтобы самим выглядеть выше.

      Жаба вытянул руку с кубком и ему налили ещё.

      – Ох, и насмотрелся я на вас, когда был в ваших краях. Ваше так называемое благородное общество, где менее знатные пытаются казаться важнее, чем они есть на самом деле. А уж для совсем благородных, вроде твоего папаши и тебя, все остальные лишь грязь под ногтями и повод для насмешек. Думаешь, я не помню твою наглую брезгливую ухмылку, когда ты своими уловками победил меня на турнире?

      – Нет, это не так… – Людвиг пытался вставить хоть слово, но его не слушали.

      – Если бы я победил, то все сказали бы, что я одолел никогда не бывшего в бою мальчишку. А я проиграл, и все подняли меня на смех! А я никогда не сбегал из боя! Посмотрел бы я на тебя на войне. Да что там смотреть, оно и видно, что из настоящего боя ты сбежал, насрав в штаны!

      Губерт бросил кубок в темноту.

      – Ты в моих руках, а твоему отцу придётся платить. Ему нужно поддерживать свой престиж, иначе весь благородный фарс развалится, как хижина из пересохшего говна.

      Он хохотнул и даже не оглядывался, смеются ли остальные.

      – Сидишь и думаешь, зачем мне столько денег? А самое смешное, что мне они и не нужны. Но у меня есть сын, – Жаба ударил паренька по плечу,