Робинзоны космоса. Франсис Карсак

заметил Этранж. – Все, что нужно. Когда проектировали вторую плотину, тут бурили пробные скважины, после чего весь буровой инструмент остался на заводском складе. Как раз перед самой катастрофой я получил письмо с предупреждением о том, что оборудование вскоре заберут.

      – Вот как! Похоже, нам повезло больше, чем швейцарскому робинзону![8] И до какой глубины доходила ваша буровая установка?

      – Метров до шестисот-семисот.

      – Черт возьми! Но к чему такой зондаж при постройке плотины?

      – Мне всегда казалось, что компания, которая вела работы, заодно искала что-то другое. Но нам это только на руку. Кстати, среди моих рабочих есть трое парней, которые работали на Аквитанских нефтяных приисках.

      – Прекрасно! Завтра же приступаем к работе. Все согласны покинуть эти места?

      – Я – за голосование, – заметила Мари Прель. – Понимаю, здесь оставаться опасно, но отправиться в страну этих вот… – Она указала на ссви, который молча прислушивался к разговору.

      – О! С ними, я думаю, мы сможем ужиться, – возразил Мишель. – Но, конечно же, лучше проголосовать.

      Подсчет голосов выявил два против – так проголосовали Мари Прель и учитель – и пять за.

      – Знаете, дядя, я не могу гарантировать, что нам удастся перевезти обсерваторию, – предупредил я. – По крайней мере, сразу точно не получится.

      – Понимаю. Но если мы останемся здесь, то все здесь и сгинем.

      Часть четвертая

      Города

      Глава 1

      Исход

      Через несколько дней мы отправились на разведку нефти: впереди ехал я на нашем броневике, за мной – три машины с оборудованием и еще один грузовик с горючим для мотора буровой. Мы приступили к работе немедленно. Как я и предполагал, нефть залегала неглубоко: мы дошли до нее, пробурив скважину глубиной всего в восемьдесят три метра. Не без труда наполнив цистерну наскоро оборудованного нефтевоза, мы отправили его в деревню, где уже сооружалась установка для перегонки нефти. Несмотря на свою примитивность, она дала бензин приличного качества.

      Я пробыл на буровой два месяца. Взлик совершенно выздоровел и приехал ко мне; он делал удивительные успехи во французском языке, и мы болтали с ним, как земляки. Кроме того, он оказался прекрасным разведчиком; зоркий и неутомимый, он мог развивать скорость до девяноста километров в час.

      Каждый вечер я связывался по радио с советом. Чертежи судна были уже готовы, завод приступил к изготовлению отдельных частей, но жить в деревне становилось день ото дня все более и более страшно. Гидры нападали постоянно, бороться с ними было трудно, и мы потеряли еще семнадцать человек и много скота. Новости и письма на буровую привозили шоферы нефтевозов; водители проклинали все на свете каждый раз, когда им приходилось возвращаться с грузом на земную территорию.

      Затем, оставив вместо себя на скважине бурового мастера, я вместе с Взликом перебрался в деревню. За два месяца здесь многое изменилось. По краям

8

Имеется в виду роман швейцарского писателя Иоганна Давида Висса «Швейцарский Робинзон» (1812), в котором семья после кораблекрушения оказывается выброшенной на один из необитаемых островов в нынешней Индонезии.