Мы оседлаем бурю. Девин Мэдсон

и волосы прилипли к ее губам.

      – Не знаю, ваше высочество, но меня послали вас разбудить.

      Она посмотрела на Чичи – собака была настороже, но замерла. Если бы вместо Инь прислали кого-нибудь другого, меня бы разбудило рычание.

      – Тогда принеси платье.

      Инь снова покачала головой.

      – Нет времени, ваше высочество, вы не должны терять ни минуты, об этом мне отдали отдельный приказ. Вот, я принесла ваш халат.

      – Я не могу явиться к матушке в халате!

      Инь так энергично затрясла головой, что та едва не оторвалась.

      – Нет времени, ваше высочество.

      Усталость мигом улетучилась, сменившись тревогой.

      – В чем дело? Это… Это Танака?

      – Я не знаю, ваше высочество. – Она засуетилась вокруг в поисках пояса-оби к халату и возликовала, когда его нашла. Ее тростниковые сандалии тихо прошуршали по циновке к двери. – Идемте, ваше высочество.

      – Да-да, уже иду.

      Я накинула халат, а Инь тем временем расчесала мне волосы, потом мы вышли в коридор, где мерцали похожие на светлячков фонари. В чем бы ни была причина срочного вызова, паника не распространилась на остальную часть замка, он был погружен в тишину. Лишь императорские гвардейцы стояли на посту – двое у входа в императорское крыло и еще пара перед дверью матушки, одним из них был капитан Хан. Он кивнул мне, но ни словом не нарушил тишину, лишь зашуршала дверь на отделанных фетром полозьях.

      Гостиная матушки пустовала, но за бумажной ширмой, отделяющей ее спальню, горел свет, и горничная отправила меня туда нетерпеливым взмахом руки. Раздвинулась еще одна дверь, и с циновки для сна на меня посмотрела матушка. Я ожидала, что она будет одна, и замерла на пороге – от открывшейся сцены у меня все внутри перевернулось. Рядом с матушкой стоял на коленях лекарь Кендзи, его поредевшие седые волосы напоминали горную вершину ранней весной. Один его ученик смешивал травяной настой, а другой зажигал целительные благовония, хотя воздух уже был наполнен ароматами. Сам же лекарь втыкал матушке в руку вереницу иголок, из-под каждой тонкими ниточками струился ручеек крови, собираясь в широкий плоский горшок внизу. Побледневшая матушка лежала, опираясь на стопку вышитых подушек.

      – Оставьте меня наедине с дочерью, – сказала она, и в голосе не было привычной твердости.

      – Но, ваше величество…

      – Я протяну без вашей помощи пару минут, которые мне нужны, господин Кендзи.

      Пожилой лекарь криво улыбнулся и мотнул головой на иглы.

      – Не трогайте их. Я вернусь через пять минут. Не больше.

      – Я не лишу вас удовольствия, умерев без вас, старый осел.

      Один из учеников вытаращился на императрицу, и лекарь дал ему подзатыльник. Все трое раскланялись и вышли, закрыв за собой дверь.

      – Матушка! – воскликнула я, шагнув вперед. – Вы заболели? Что случилось?

      Она приподнялась, вся в дыму от целебных благовоний, и белокурые волосы рассыпались по плечам.

      – Что