Мы оседлаем бурю. Девин Мэдсон

не знаю, – сказала я, – но он отвлек их внимание. Мы должны идти.

      Пригнувшись, я побежала по склону, доминус Виллиус за мной, мы карабкались вверх, к хребту. Задыхаясь, мы добрались до поросшей мхом голой скалы, и никто нас не преследовал. А внизу, не сгибаясь, Джонус так и стоял перед человеком с яростным взглядом, и все мертвое тело было утыкано стрелами, как подушка для иголок.

      Она не сказала ни слова – ни когда доминус Виллиус скрючился, укрываясь в подлеске рядом со мной, ни когда кисианцы схватили Джонуса и потащили – он по-прежнему сопротивлялся, повторяя, что он Божье дитя.

      – Я никак не смогла бы его спасти, – произнесла я, обращаясь скорее к Ней, чем к молодому мужчине рядом со мной.

      – Не смогла бы, – согласился Лео Виллиус. – Но спасибо за то, что спасла меня.

      От Нее по-прежнему ничего. Тишина.

      Я лишь хмыкнула в ответ Божьему чаду. Они взяли Джонуса, но не все кисианцы вернулись к своим лошадям. Часть из них подбирала останки на поле битвы, а другие собрались перед синеглазым воином и кланялись, слушая приказания. Он указывал вверх на склон, в нашу сторону.

      К нам двинулись четверо кисианцев.

      – Нет, пока ты еще не спасен, – сказала я. – Я так думаю, им мало одного мертвого тела. Если хочешь выжить, надо двигаться дальше. Идем.

      В ушах отдавался топот наших шагов, колотилось о ребра сердце, но в моей голове стояла жуткая тишина.

      «Эй, – сказала я. – Эй, ты здесь?»

      Глава 7

      Мико

      Моя стрела вонзилась во внешний круг, как я и планировала. Теперь вся мишень была ровно утыкана стрелами, напоминая ежа. Я размещала стрелы в идеальном порядке и приказала мальчишке из кузницы вытащить все, которые легли не туда, куда я хотела. Я достала еще одну стрелу из бочонка, натянула тетиву и отпустила. Стрела вошла в правую сторону мишени, но не точно в то место, куда я метила.

      – Убрать! – крикнула я, и мальчишка помчался к мишени, просунул руки сквозь лес древков и перьев и выдернул стрелу.

      А перед обедом ему приходилось вытаскивать стрелу почти каждый раз.

      Мальчишка из кузницы еще не успел закончить, а я уже вытащила новую стрелу и приложила ее к тетиве. Капитан Хан предупреждающе хмыкнул. Я притворилась, будто не слышала, и через секунду после того, как мальчик отпрянул, новая стрела вошла в мишень с такой силой, что та качнулась на треноге.

      – Убрать!

      – Вы становитесь слишком небрежны, ваше высочество, – по-стариковски проворчал капитан. – Пора остановиться.

      – Я сама решу, когда пора остановиться, капитан, – ответила я, вынимая другую стрелу, пока мальчишка выдергивал последнюю.

      Его явно разморило на солнце. Оно только что начало садиться.

      Один день. Прошел ровно один день после отъезда Танаки, и до сих пор ни словечка, ни единого намека, только бесконечный поток вопросов. Вчера вечером меня вызвала к себе матушка. А потом канцлер. Затем снова матушка. Если бы императорский совет, правящий империей, заседал в замке Кой, а не в Мейляне, меня,