Мы оседлаем бурю. Девин Мэдсон

позволила ему поцеловать мою ладонь – это всегда меня смешило. – Береги себя, – сказал он, выпуская мою руку. – Не заставляй старого Джерго волноваться.

      – Вот еще. Я прекрасно могу о себе позаботиться.

      Сверкнув в его сторону улыбкой, я опять слилась с толпой, став невидимкой. Пансион мамаши Геры был недалеко, но из-за торчащих тяжелых кувшинов передвигаться было сложновато. Широкими плечами и грузными шагами я напоминала ходячий шкаф, да еще к тому же слишком часто оборачивалась, чтобы посмотреть, не следят ли за мной.

      Только запах пряных лепешек не позволил мне направиться прямо домой. За одним из лотков проворно работали старик с сыном, едва успевая обслуживать покупателей. Сын брал деньги и вручал лепешки, а отец готовил. Он скатывал шарик теста, кидал его на жаровню, присыпал специями и переворачивал, а потом процесс начинался сначала. Лепешка была почти готова, но я не встала в очередь, а втиснулась между лотками и, прикрыв ладонь рукавом, выхватила лепешку из щипцов старика.

      – Эй!

      Выпуклость на бедре вовремя дала ему понять, что у меня есть кинжал, и я улыбнулась.

      – Премного благодарю!

      «Нельзя же красть еду!»

      Я простонала, но, зажав лепешку в зубах, сумела вслепую нашарить во внутреннем кармане пару монет и бросила их в миску. Не обращая внимания на доносящиеся вслед неодобрительные возгласы, я пошла дальше.

      – Как же ты меня раздражаешь, – сказала я. – Они бы позволили мне уйти не заплатив, мы могли бы сэкономить.

      «Но так нельзя. Мы же выше этого».

      – Да, но все равно это раздражает.

* * *

      Мамаша Гера открыла дверь только после моего настойчивого стука, насупилась и шагнула назад, пропуская меня внутрь.

      – Мне оставляли сообщения? – спросила я, пока она закрывала дверь на засов, а потом топала обратно за свой стол в крохотной каморке.

      – Только одно – от меня. Плати или убирайся.

      – Я принесла твои деньги.

      Я бросила недоеденную лепешку на стол перед ней и начала рыться в кармане.

      – Это еще что?

      Она оглядела мою еду, словно это был труп какого-то зверька.

      – А на что похоже? – отозвалась я, пытаясь ухватить стремящуюся выскользнуть из пальцев монету. – Это лепешка. Только с этой стороны плохо прожарилась, так что можешь забирать.

      С ее лица пропало удивление, и так она стала больше похожей на саму себя – вечно раздраженную особу.

      – Вот спасибо, не откажусь, если тебе не надо. – Она протянула руку, и я высыпала в ее ладонь почти все монеты, которые получила от Джерго. Мамаша Гера пересчитала их. – Все равно не хватает на сегодняшнюю ночь.

      – Тогда принесу остаток завтра. Должна же девушка чем-то питаться.

      – Девушка должна лежать на спине и раздвигать ноги, чтобы больше зарабатывать, да и ты давно не девушка.

      – Когда я доделаю свою работу, то смогу заплатить тебе за целый год, – сказала я, проигнорировав колкость.

      Мамаша Гера хмыкнула.

      «Теми деньгами, которые Джерго дал тебе за драгоценности,