Эскадра. Михаэль Кирофф

с детства был не только "двуязычным", но и "двукультурным". В то время как отец учил его плевать на правила и законы, если была хоть малейшая возможность удовлетворить "внутреннего хомяка", мать вечно твердила о том, что исполнять надо даже глупый закон, ибо иначе наступит хаос и беззаконие, что еще хуже, чем глупость закона. В результате Эмиль приучился жить и так, и этак – в зависимости от ситуации и настроения.

      Поэтому аргентинцев он и понимал, и не понимал.

      Зачем нужны были все эти "пугалки" и подписки о неразглашении, если их бригада, встретившаяся и познакомившаяся уже на транспортнике, не имела с самого начала ни малейшего представления о том, куда именно их везут? Транспортник представлял собой старую грузопассажирскую лайбу, в меру раздолбанную, но, вероятно, приписанную к военному ведомству: уж больно дисциплинированым, "уставным" и каким-то резким был ее экипаж. А ведь мореманы на "заштатных" посудинах обычно такие раздолбаи… Однако важно то, что это был ни разу не круизный лайнер, и пассажиров не баловали ни панорамными окнами (пусть и электронными) для созерцания видов космоса, ни информационными табло, сообщавшими, где они в данный момент находятся, с какой скоростью движутся и все такое. То есть лететь они могли буквально куда угодно – и делали это, кстати, довольно долго.

      По прибытии их погрузили в совершенно обычный посадочный челнок, сказав "не боись, парни, не наблюете, трясти не будет". И правда, особо не трясло – то ли атмосфера спокойная, то ли пилот настоящий мастер.

      А вышли они из челнока уже в подземном ангаре, откуда на гравилифте опустились на целый километр – там им предстояло жить и работать три месяца.

      Наниматели поступили мудро, заранее предупредив об основных трудностях – после этого то, что "всплыло" на местном инструктаже, воспринималось как мелочь.

      Герметизирован был только жилой блок, то есть работать предстояло в старых-добрых скафандрах с баллонами воздуха за спиной. Правила техники безопасности были, соответственно, строгими и многочисленными.

      Никакой механизации работ не предполагалось: как объяснил распорядитель работ, добываемая руда представляет собой некие "камни", то есть уплотнения основной породы, и их, не повредив, надо "изымать", выколачивая более мягкие и сыпучие фракции вокруг. Сам "камень" повреждать, и вообще долбить по нему аки дятел, нежелательно – потому механические средства добычи тут и не подходят. Леха Пантелеев, веселый и разговорчивый парень откуда-то из Сибири, сразу предположил, что на самом деле они будут добывать алмазы или изумруды – но над ним лишь посмеялись: при первом же выходе в шахту выяснилось, что "камни", пусть и не с чемодан размером, гораздо крупнее, чем может быть драгоценный камень даже теоретически.

      К тому же, как раз драгоценные камни машинную добычу переносили вполне спокойно.

      А тут… Вообще-то, эти "камни" и правда были похожи на куски руды какого-то металла. Вот только какого?.. Вся бригада была не просто с Земли,