Наследники. Павел Астахов

по поводу наследства, судебные тяжбы и так далее. Когда будешь систематизировать, не забудь про источник. Если, конечно, будет что систематизировать, – добавил адвокат. – Задача ясна?

      – Вполне.

      – Тогда за дело.

      Студент проворно ретировался, а Павлов сел за ноутбук. За пару минут он уточнил адрес и режим работы нотариуса Гурецкого, который открывал наследственное дело писателя Протасова.

      «Что ж, самое время для знакомства», – подумал Артем, выходя из кабинета.

* * *

      Ему повезло, и он успел застать нотариуса буквально в дверях. Тот о чем-то оживленно разговаривал с помощницей в приемном помещении и при появлении адвоката замер на полуслове.

      – Сергей Сергеевич? – осведомился Артем, заходя внутрь. – Адвокат Павлов, городская Коллегия адвокатов.

      – Добрый день, Артемий… – Нотариус замешкался. Даже невооруженным взглядом было видно, что он растерялся.

      – Андреевич, – подсказал Павлов.

      – Да-да, Андреевич… – Нотариус быстро взял себя в руки. – Чем могла заинтересовать наша скромная контора мэтра российского правоведения?

      – У меня небольшое дело к вам, сможете уделить десять минут?

      Гурецкий снова замялся, бросив мимолетный взгляд на часы, висевшие над дверью:

      – Если откровенно, у меня назначена встреча…

      – Десять минут, – настойчиво повторил Артем, и нотариус с неохотой сделал жест рукой в сторону кабинета:

      – Пройдемте ко мне.

      – Благодарю вас.

      Сергей Сергеевич прикрыл дверь.

      – Располагайтесь, – сказал он. Оглядев шеренгу стульев у стены, Артем выбрал ближайший и подвинул его вплотную к столу нотариуса.

      – Я представляю интересы гражданки Протасовой, – начал он, вынимая из кожаной папки бумаги. – Полагаю, вы хорошо помните о закрытом завещании ее покойного супруга?

      Помедлив, нотариус ответил:

      – Разумеется. Как не помнить, если из моего кабинета ее увезла «Скорая помощь».

      – Верно, увезла. Поскольку Бэлла Альбертовна и ее дочь-инвалид испытали настоящий шок после зачитывания завещания.

      Нотариус пожал плечами:

      – Все происходило при свидетелях в соответствии с нормами закона, Артемий Андреевич. Я не могу предугадать реакцию родственников на последнюю волю наследодателя, какая бы странная она ни была.

      – Я готов поверить в процедуру оглашения последней воли умершего, – произнес Артем. – Но у моей доверительницы большие сомнения в подлинности самого завещания. Поскольку на руках вдовы покойного имелось другое завещание, составленное более десяти лет назад.

      – Господин Павлов, людям свойственно менять свои решения, – заметил Гурецкий. Похоже, он понял, что беседа может затянуться более чем на десять минут и уже не поглядывал на часы. – В моей практике бывали случаи, когда наследодатель в течение полугода восемь раз переписывал завещание, вплоть до самой смерти.

      – Я