Наследники. Павел Астахов

его в поручители записал. Сам я в пролете оказался, и бате пришлось всю сумму выплатить. Эту тему я тебе уже как-то рассказывал.

      – Было дело. Вы сейчас хотя бы общаетесь?

      – Очень редко.

      Алекс окинул друга скептическим взглядом.

      – И ты считаешь, сегодня тебе подфартит, бро?

      Эд пожал плечами.

      – Лучше он пошлет меня сейчас, чем я не предприму попытку навести мосты. И потом буду сожалеть о том, что не рискнул, – сказал он.

      – Долго еще?

      – Нет, вон, видишь, промзона начинается, там где-то гаражи должны быть…

      Оглядываясь по сторонам, приятели пересекли железнодорожные пути и двинулись дальше.

      – Кажется, здесь.

      Алекс почувствовал промелькнувшую в голосе Эдуарда неуверенность и спросил:

      – Ну и дырища… А почему мы сюда приперлись?

      – Потому что городской номер не отвечает, балда. Старик либо дома, либо в гараже возится со своей ржавой рухлядью.

      – А мобильный?

      – Он не берет трубу.

      Алекс почесал затылок.

      – Похоже, зря я решил составить тебе компанию, – недовольно заметил он. – Только время потерял.

      – Даже не вздумай слинять, – рассердился Эдуард. – Мне нужна хоть какая-то поддержка! Вон, гляди, ворота открыты! И «Газель» рядом стоит! Он же водилой подрабатывает, значит, здесь.

      – Знаешь, Эд, у меня что-то очко играет, – признался Алекс. – Вот не знаю, но задом чувствую, не следует нам с твоим папашей встречаться.

      – У меня больше нет вариантов! Или мы с батей прижимаем родню моего деда с наследством, или Граф меня на ремни порежет.

      – Постой. Как хоть твоего папаню зовут?

      – Петр Андреевич.

      С этими словами Эдуард медленно поплелся к открытому боксу. Помедлив, Алекс последовал за приятелем.

      Почти минуту Эд стоял у «Газели», покрытой застарелыми разводами грязи, словно все еще не решаясь на последний шаг, отделяющий его от встречи с родным отцом, затем, вздохнув, вошел внутрь.

      В тесном помещении, заваленном старыми запчастями и покрышками, царил полумрак. В нагретой за день железной коробке, невзирая на распахнутые ворота, стояла неимоверная духота. Посреди гаража на деревянном ящике восседал грузный мужчина лет шестидесяти в темном и столь же лоснящемся от грязи комбинезоне, надетом прямо на голое тело. Лысина c редкими клочьями светлых волос блестела от пота. Склонившись над пластиковым ведром, он поочередно вынимал детали, не спеша прочищая их смоченной в бензине щеткой.

      – Пап? – нерешительно позвал Эд. Алекс встал у ворот, с любопытством заглядывая внутрь.

      Толстяк обернулся, удивление на его мясистом красном лице сменилось ленивым презрительным равнодушием:

      – А, это ты… Еще и друга привел?

      – Ага. Знакомьтесь, это Леша. Алекс то есть. А это Петр Андреевич, – представил их друг другу Эдуард.

      – Ну я дико рад знакомству с Лешей-Алексом, – усмехнулся мужчина, не сделав даже попытки приподняться, чтобы пожать руку Алексу. – Че надо-то?

      Эд