Наследники. Павел Астахов

и прерывисто дыша, Эдуард навис над отцом, тучное тело которого распласталось посреди гаража. Глаза лежащего были широко раскрыты, в них застыло искреннее недоумение. Из-под головы медленно расплывалось темное пятно крови, превращая пыль в жидкую кашу.

      Алекс опасливо приблизился к телу мужчины, наклонился, всматриваясь в его стекленеющие глаза. Потом, бледнея, повернулся к замершему Эдуарду:

      – Ты его убил, бро…

      Последний из друзей

      Когда раздался звонок в дверь, Марина находилась на втором этаже. Видеофон располагался в холле, и она позвала сиделку, которая поливала цветы:

      – Лена, посмотри, пожалуйста, кто к нам пожаловал!

      – Конечно, Марина Андреевна.

      Пока сиделка торопливо спускалась по ступенькам, Марина отодвинула занавеску, с беспокойством глядя на стальные ворота.

      «Нежелательно, чтобы Сацивин приехал в отсутствие мамы», – озабоченно подумала она.

      Этот скользкий тип звонил накануне, предупредив, что заедет за всеми необходимыми документами на собственность отца.

      Спустя несколько секунд раздался громкий голос Елены:

      – Марина Андреевна, это Суриков! Сказал, что договаривался с Бэллой Альбертовной о визите!

      – Впусти его! – распорядилась Марина, направляя коляску в сторону лестницы. С губ Протасовой-младшей сорвался вздох облегчения. Сергей Михайлович Суриков возглавлял Союз писателей России, и он был частым гостем в их доме. Энергичный, подтянутый, с гордой спортивной осанкой, он максимум тянул на шестьдесят пять, и мало кто верил, что в прошлом году ветеран отметил восемьдесят шестой год. Волевое лицо пожилого мужчины всегда излучало непоколебимую уверенность, удивительным образом гармонирующую с олимпийским спокойствием. Он был одним из немногих, даже, пожалуй, единственным, кому семья Протасовых доверяла полностью и безгранично.

      – Мариночка!

      Суриков мягко обнял ее, и женщина уловила исходящий от него тонкий аромат одеколона.

      – Я так рада вас видеть, Сергей Михайлович, – сказала Марина, и голос ее дрогнул.

      – А где мама?

      – Она у адвоката. Должна скоро вернуться… Давайте пройдем в гостиную! Чаю?

      – Не откажусь, – согласился Суриков.

      Марина кивнула застывшей в дверях сиделке, и та бесшумно умчалась на кухню.

      Зайдя в просторное помещение, Сергей Михайлович сел за стол, сложив перед собой крупные руки с выпуклыми венами.

      – Рассказывай, – произнес он, глядя Марине прямо в глаза.

      С трудом сдерживая слезы, та в общих чертах передала суть происшедшего у нотариуса. Когда Протасова закончила, он некоторое время сидел неподвижно, хмуро глядя перед собой.

      – Андрей не мог так поступить, – наконец сказал ветеран, поднимая глаза. Они пылали решимостью и негодованием. – Он любил вас! И всегда с теплотой отзывался о вас, поэтому и я ни на секунду не сомневаюсь, что все это подстроено!

      – Мы тоже. Но… судя по документам, все сделано по закону, – с горечью вздохнула