ГКЧП: 30 лет спустя. Евгений Ю. Додолев

одному из генералов КГБ, тот ухмыльнулся и ответил: «Под тебя глубже всех копали, хотели набрать компромата, чтобы вызвать и уже не отпускать». Ничего из этого не вышло.

      – А что вам инкриминировали?

      – Разное. Чуть ли не в идеологи ГКЧП записывали. Даже проводили расследование, не я ли передал видеокассеты с допросами Язова, Павлова в «Шпигель». Пришить многое тужились. В латвийскую прокуратуру меня в сентябре 91-го года вызвали, но я сказал, что являюсь депутатом СССР, поэтому по повестке не приду. Все, больше не трогали. Пока.

      Я ведь никогда не скрывал, что входил в комитет национального спасения Латвии, Этот комитет потом окрестили предвестником ГКЧП. А я не видел и не вижу ничего противозаконного в том, что мы делали.

      – Но вы ведь своих симпатии к ГКЧП не таили?

      – Нет, а зачем? Это мои взгляды, почему я должен их бояться обнародовать? За взгляды не судят, а состава преступления в моих действиях нет.

      – Вы сказали, что являетесь офицером российской армии. Где вы сейчас служите?

      – Сложный вопрос. Я нахожусь как бы между небом и землей. Второго марта 1992 года под впечатлением знаменитого всеармейского совещания, увидев, что единой армии больше нет, я подал рапорт об увольнении. Вначале Шапошников вроде давил, требовал ускорить решение моего ходатайства, но потом дело застопорилось. Тишина. Я числюсь в штабе ВВС Северо-западной группы войск, но на службу не хожу, зарплату не получаю, хотя деньги мне исправно начисляют. Однако я считаю себя не вправе их брать, поскольку не заработал.

      Я за то, чтобы ясность поскорее наступила. Развязавшись с армией, я смогу требовать те льготы, которые положены увольняемым в запас. Встану на квартирный учет, буду добиваться жилплощади где-нибудь в Подмосковье, ибо Москва закрыта для меня, я уже объяснял, из-за чего.

      – А пока суд да дело, вы с головой ушли в общественную жизнь?

      – Да, и на скуку не жалуюсь. Даю много интервью западной прессе, там меня не забывают. Езжу за границу. В мае 92-го, например, был во Франции, потом в Германии. В Париже участвовал в форуме «Куда идет Восток?», в ФРГ читал лекции для офицеров бундесвера.

      – И вы не брезгуете брать доллары, дойчмарки? Люди ваших убеждений обычно любят подчеркивать, – что они отказываются от всех этих гонораров, так как не продаются капиталистам.

      – Одно дело, когда за лекцию платят пять тысяч долларов – и дураку понятно, что это покупка, и другое, если сумма исчисляется тремя сотнями марок за три дня, как было со мной. В такой ситуации я чувствую себя морально чистым для получения гонорара – заработал.

      Хотя были попытки и меня подкупить. В 91-м году пригласило меня одно из ведущих японских издательств, оплатило полет в первом классе «Боинга», и в Токио хозяева принимали по высшему разряду. Все было шикарно. И так, между прочим, вручается мне подарочек, какой-то сверточек. Причем все это снимается, записывается японскими корреспондентами. В гостинице глянул на презент, а это