ГКЧП: 30 лет спустя. Евгений Ю. Додолев

к вам относятся в Риге?

      – Сегодня я хожу по городу абсолютно спокойно. Если еще год назад могли быть всякие неприятные инциденты на улицах – с оскорблениями, размахиванием кулаками перед моим лицом, то теперь этого нет.

      – Чем вы это объясняете?

      – Люди трезвеют, проходит эйфория, опьянение. Все больше и больше становится тех, кто понимает, что их обманули. Прозревают и в России, и в Латвии, и в других местах.

      – Ваша фамилия в республике известная…

      – Дед мой был личностью очень популярной, до 89-го года он считался гордостью нации. Яков Алкснис перед войной шесть лет служил главкомом Военно-Воздушных Сил СССР, участвовал в подготовке всех знаменитых чкаловских перелетов, в спасении челюскинцев… 23 ноября 1937 года деда арестовали, на следующий день взяли его жену, мою бабушку. Мой отец остался без родителей, его сначала отправили в Даниловский детприемник, здесь, в Москве, а потом переправили в детдом под Курском. Отцу было десять лет.

      Деда моего расстреляли, бабушка провела по тюрьмам и лагерям 15 лет. Отец смог разыскать ее только в 57-м году, после реабилитации. Тогда же мы и переехали в Ригу из Кемеровской области, где познакомились и поженились мои родители, где родились мы с сестрой.

      В Риге стоял памятник моему деду, военное инженерно-авиационное училище, которое я заканчивал, носило имя Якова Алксниса, улица была… Теперь все это пошло прахом – памятник снесли, училище расформировывается, улицу переименовали.

      – В честь кого на этот раз назвали?

      – Даже не знаю, не интересовался… Так что такая история с нашей семьей.

      – А родня ваша рижская смягчилась? Было время, она от вас чуть ли не отреклась.

      – С сестрой у меня отношения не портились, а более дальние родственники… Недавно позвонил один из дядьев, который полтора года назад в прессе клеймил меня позором. И так, между прочим, словно ничего и не было, говорит: «Виктор, ты куда пропал? Что-то зазнался, в гости не заходишь. Приезжай, бутылка стоит». Так что и здесь, как говорил некто Горбачев, процесс пошел. И пошел в позитивном направлении. Не скажу, чтобы с родней все стало благополучно, но ничего, еще не вечер.

      – Жена работает?

      – Она преподает историю в средней школе. Супругу потихонечку начинают выживать, создают неприятную обстановку, хотят вынудить уйти самостоятельно. Причем делают это не коллеги по школе, а районное, городское начальство перекрывает кислород.

      – А дети?

      – С ними пока все нормально, тьфу-тьфу, чтоб не сглазить! Ирина и Яков учатся в одном из лучших учебных заведений города – Пушкинском лицее. Они туда не по блату устроены, просто мы живем по соседству. Дочь в 12-м классе занимается, а сын – в 10-м.

      Вообще с детьми у меня полный порядок. В политических взглядах они полностью на моей стороне, им даже нравится, что наверху вращаюсь. Похвастать перед приятелями можно, с кем отец знаком и дружен. Я спокойно на это реагирую, пусть по-детски пощеголяют.

      – После