Побег. Кэтрин Ласки

знала, что вскоре они перестанут реагировать на появление людей, станут слабыми и равнодушными…

      – Ма, а почему тебя зовут Перлина?

      – Из-за масти. Хозяин говорил, что, когда я родилась, моя шкура была цвета темного жемчуга. Правда, моя мать утверждала, что она того же цвета, что и небо перед рассветом.

      – Я не знаю, что такое небо и что такое жемчуг! – вздохнула лошадка. – Мамита, иногда я чувствую себя такой глупой!

      – Ты не глупая. Ты просто еще ничего не видела, кроме этого трюма.

      – А что такое жемчуг?

      – Это драгоценность. Украшение, которое носят люди. – Перлина задумалась. – Впрочем, я не думаю, что моя шкура похожа на драгоценность. Скорее, она как предвкушение рассвета…

      – Что такое предвкушение рассвета? Я не понимаю.

      Кобыла закрыла глаза и попыталась вспомнить, как выглядела зеленая долина в самые ранние утренние часы. До чего же трудно описывать целый мир любопытному жеребенку!

      Она заговорила медленно, тщательно подбирая слова.

      – Предвкушение рассвета – это те часы, когда утро еще только собирается прийти в мир. Я не знаю, как описать точнее… Если бы мы были в долине, я бы показала тебе… Это словно… словно темнота устала. И она становится всё светлее и светлее…

      – Как-то грустно это звучит.

      – Нет-нет, вовсе нет! Это тот миг, когда день должен вот-вот родиться, и солнце взойдет.

      Лошадка опять вздохнула и обвела взглядом темный трюм.

      – Здесь нет предвкушения рассвета. Здесь вообще никогда не бывает рассвета!

      Перлина похолодела. Ужасно больно было слышать, как юный жеребенок говорит такие слова.

      – Послушай, Эстрелла! Предвкушение рассвета есть всегда, даже в полной темноте. Наше путешествие однажды закончится. Мы ступим на твердую землю. И ты сможешь бегать, прыгать и брыкаться.

      – И я увижу небо?

      – Да. Ты увидишь небо, ты увидишь ночь – и те звезды, в честь которых носишь свое имя!

      Молодая кобылка очень хотела верить матери. В долине, куда они все однажды попадут, будет много чудесных вещей. Там можно будет пастись… Эстрелла не знала в точности, что такое пастись, но чувствовала, что это что-то очень приятное. Она должна верить маме: их путешествие однажды закончится. Гамак уйдет навсегда, как с наступлением рассвета уходит тьма. Эстрелла почувствует под копытами твердую землю и прикосновение шелковой травы, будет бегать и брыкаться!

      Лошадка не могла отделаться от сомнений, даже несмотря на данное матерью обещание. Увидит ли она когда-нибудь небо и звезды? Такие же, как звездочка у нее на лбу… Ах, если бы мальчик-конюх почаще приносил ведро с водой! Так хочется пить.

      И тут случилось маленькое чудо – мальчишка принес воду и наполнил ведро, правда, всего на четверть. Но и этого было достаточно. В потолке вдруг приоткрылась довольно большая щель, и Эстрелла увидела, что в воде пляшут отражения сразу двух звезд – белой звездочки у нее на лбу… и второй, серебряной, сверкающей на поверхности темной воды!

      – Мамита!

      – Что?

      Эстрелла