Тайны мадам Дюбуа. Анастасия Логинова

грубом американизированном английском, но француженка-актриса, судя по всему, отлично его понимала.

      Что забавно, понял его и месье Муратов, которого, как и Еву, я пригласила нынче поужинать со мной и моим супругом.

      – Позвольте, я как раз таки русский! – простодушно поправил американца Муратов.

      Месье Дюбуа, к слову, английского не знал, и, наклонившись ко мне, немедленно потребовал перевести. А мистер Макгроу, услышав реплику молодого литератора, поправляться и не думал, а возразил:

      – Позвольте, милейший, какой же вы русский, ежели совсем не знаете их языка?

      Жестокая правда заставила месье Муратова даже порозоветь в щеках.

      – Да, но… знаете ли, в начале века многие русские аристократы совсем не говорили на родном языке. Да что там, даже сам Пушкин порой не мог русскими словами выразить свою мысль! Вы будете утверждать, что и Пушкин не русский?

      – Пушкин, как и эти ваши прочие аристократы начала века, хотя бы жили в России – в отличие от вас, господин Муратов, – продолжал насмешничать американец. И вдруг разошелся окончательно: – да я и то больше русский чем вы, ибо уже дважды побывал по деловым вопросам в этой дикой стране.

      Последнее было совсем уж лишним… Мне это стоило усилий, но, смерив американца холодным взглядом, я все-таки смолчала.

      А вот мадам Гроссо, актриса, хмыкнула с явной неприязнью:

      – Фу, не будьте так вульгарны, милый Рональд.

      Вступился за Россию, к моему удивлению, и аптекарь Кох, ужинающий с женою за третьим столиком:

      – Не могу с вами согласиться, господин Макгроу. Я тоже имел удовольствие бывать в России не раз и не два, и вовсе никакой особенной дикости не заметил. Их столица ничуть не хуже столицы любого другого европейского государства. Не говоря уж о Нью-Йорке.

      – Вы бывали в Нью-Йорке? – не обидевшись, поинтересовался Макгроу.

      – Бывал, – степенно согласился тот. – Мы с моей Гретой большие любители путешествовать.

      Фрау Грета Кох сухо и без эмоций ему кивнула, соглашаясь.

      – Что ж, не буду спорить насчет их столицы, – смилостивился Макгроу. -Однако ежели выехать за пределы ее, уверяю, вы решите, будто попали в средневековую деревушку, причем самую захолустную. Вся беда в том, господа, что территории России слишком велики. Поймите правильно, я люблю русских, они отличные ребята! Но содержать в порядке столь огромные территории они явно не способны. Жаль, что упорно не хотят этого признавать.

      С этим Кох спорить не стал. Похмыкали, соглашаясь, и прочие пассажиры, даже Ева улыбнулась краешком губ и с превосходством поглядела на Муратова.

      Окинув взглядом их всех, проигнорировав месье Дюбуа, снова требующего перевода, я жестом отослала стюарда, желающего подлить мне еще шампанского, и негромко заметила:

      – Мне всегда было интересно, мистер Макгроу, что прочие народы раздражает больше: обширные российские территории, или то, что русские способны эти территории защитить?

      – Мадам