Братьев своих ищи…. Семен Винокур

сказал: «Ну, идите…»

      Они сорвались с места и, путаясь в ногах друг у друга, исчезли в темноте.

      Им вслед послышался голос первого солдата:

      – А чего учите-то?

      – Каббалу… – донесся из темноты голос Шимона.

      – А что это такое?

      – О том, как Творца раскрыть…

      – А-а-а…, – протянул первый, словно понял ответ.

      – Смотрите, – прокричал второй, – мы последние, там уже постов наших нет! Сегодня Абу Халиф гуляет со своими ребятами, попадетесь – так он и отправит вас на встречу с вашим Творцом. Англичане засмеялись.

      А Моше и Шимону было не до смеха.

      Они бежали в ночи по едва видной, узкой дорожке. Бежали долго. Дорожка петляла. Они молились, чтобы как можно скорее проскочить этот пустырь.

      Наконец, впереди на фоне черного неба открылись силуэты домов, в одном из окон раскачивался огонек керосиновой лампы.

      Они припустили изо всех сил.

      Запыхавшиеся, перепуганные они ворвались в комнату.

      За столом сидел рав Ашлаг.

      Он что-то быстро писал и даже не поднял на них глаз.

      Они сели на стулья, пытаясь перевести дыхание.

      – Где Хаим? – спросил рав Ашлаг, не отрываясь от писания.

      – Мы ждали его и не дождались, – с трудом переводя дыхание, проговорил Моше.

      Рав Ашлаг оторвался от письма и посмотрел на него.

      – Почему ты так смотришь на меня?! – не выдержал его взгляда Моше. – Он не пришел! Мы его ждали! Скажи, Шимон!

      Тот не успел ответить.

      За окном послышался выстрел и сразу за ним – дальние гортанные крики.

      Шимон приник к окну.

      Там, в ночи, что-то происходило.

      – Хаим! – прошептал Шимон. – Это он!

      Полумертвый от страха Хаим смотрел на лезвие ножа. Оно было прижато к его кадыку. В свете луны лезвие сверкало холодной сталью.

      – Деньги, еврей! – Послышался из темноты лающий голос на арабском.

      – У меня нет ни гроша, – пролепетал Хаим.

      – Проверим…

      Рука появилась из темноты и ощупала одежду Хаима. За рукой проявилось лицо араба со страшным шрамом через всю щеку. Ничего не обнаружив, он приблизил свое лицо к лицу Хаима. – Зна-а-а-ю, что вы жирные богатые евреи, хитрые, умеете прикинуться овечкой… А сами волки!.. Но Абу Халифа не проведешь…

      – Отпустите меня… Пожалуйста, – жалобно простонал Хаим.

      – Снимай одежду! Быстро! – приказал Абу Халиф.

      – Я вас очень прошу, только не убивайте! – Хаим чуть не плача торопливо сбрасывал одежду.

      – А теперь молись, еврей! – скривился Абу Халиф. – Молись в последний раз, своей еврейской молитвой! – сказал он, и его холодные глаза подтвердили, что всё будет именно так. Нож, по-прежнему, вжимался ему в горло.

      Хаим покорно закрыл глаза. Губы его шептали молитву.