Ты здесь чужой. Елена Долгова

металла. Я уже почти ушел, но все же оглянулся…

      Шантажист лежал на мостовой, свернувшись клубком, будто мертвый енот. Полосы на его потрепанном пальто довершали сходство. Движение остановилось, автомобили уже образовали затор. Такого варианта я не планировал, но что случилось, то случилось. Больше всего беспокоила камера слежения на соседнем столбе, но с нею я ничего поделать не мог. Оставалось только уйти поскорее.

      …Дома я отыскал аптечку и вдогонку ввел себе транквилизатор. Боль в руке унялась. Дешевая голографическая установка нарисовала мне камин с легкими сполохами огня. Ненастоящие искры отлетали от дров, которых не существует, а я сидел в пластиковом кресле и думал, как теперь поступить. Напрямую связать смерть осведомителя с практикой доктора Ливнева не так уж легко. Камера, возможно, зафиксировала мое лицо, но в мимолетной записи это бледное пятно с неопределенными чертами.

* * *

      Рассматривая огонь, я крутил надетое на указательный палец стальное кольцо – миниатюрный навигатор портала между мирами, один из немногих оставшихся у меня кэйтианских предметов.

      Несколько лет назад, когда я еще не покинул отечество, Маркус, мой друг и император Кэйто, гостил в нашем родовом имении на западном побережье. На второй день непогашенный кем-то костер запалил сухую траву равнины, и за несколько часов она выгорела дотла так, что мертвое пространство коснулось горизонта. По ночам там всегда дул ветер, поэтому искры густой тучей летели в сторону дома. Я нервничал, слушая, как лают псы и звенят в темноте ведра – слуги пытались поливать водой резные колонны главного входа. Маркус, не прячась, стоял на балконе, и сполохи пожара отражались в светлых, почти прозрачных глазах императора.

      – Не беспокойся, Д-Эн, – сказал он тогда. – Понимаешь, все дело в миссии. Пока я не достиг цели, ничего плохого не случится.

      Он говорил с пафосом и настолько твердо, что я почти поверил. Теперь, по другую сторону звездной бездны, моя собственная миссия настолько далека от завершения, что, по этой логике, я сам почти неуязвим.

      Конечно, на самый крайний случай у меня имелся план бегства, но я не хотел им пользоваться, потому что собирался дождаться приезда Макото Акэти. Его фото экране планшета выглядело качественным – движение едва наметилось и не успело смазать черты полуазиатского-полуевропейского лица. Правую руку Акэти стиснул в кулак. На указательном пальце он носил кольцо, вроде бы, очень похожее на мое, но в этом месте снимку не хватило резкости. Вторая интересующая меня фотография оказалась траурной – обведенный черным портрет молодой женщины в альпинистской куртке. Тонкое, загоревшее до золотистого цвета лицо, в выражении которого – лишь мне заметный страх. Заголовок в новостной ленте: «Несчастный случай в горах. Шокирующие подробности смерти подруги миллиардера»

      …К этому типу трудно подобраться в Эламе, но еще труднее в Гонконге.. Полдесятка его резиденций разбросаны по всему миру. Акэти – темное пятно, моя