Хочешь быть счастливым – будь!. Ольга Калачева

одинаковые были. Открыла ее, а от туда рой огромных зеленых мух.

      Крик, визг, тазик перевернулся с водой, по квартире тысячи огромных зеленых мух.

      Я вам не буду рассказывать, что потом с Андрюхой отец сделал, это не педагогично, но на рыбалку он с нами больше не ходил.

      Швейная машина

      В первом классе я уже шила

      Не могу наверняка сказать, почему я взяла в руки иголку. Может потому, что в первом классе на уроке труда мы и швы изучали и вышивали. Может потому, что бабушка моя – папина мама тоже всю жизнь обшивала детей, а детей у нее было пятеро.

      В любом случае помню, что в первом классе уже уверенно держала иголку и обшивала кукол. Причем одежки для моих кукол были предметом зависти девочек подружек. Так как платья были с воланами и украшениями, курточки с рукавами , пуговицами и мехом, колготки и сапожки. Любой предмет гардероба был доступен моим куклам тогда, когда у кукол у подружек иногда даже трусов не было.

      Во втором классе бабушка разрешила мне сесть за швейную машину и я нашила своим игрушкам постельного белья. А еще научила меня вязать. И у моих кукол появились вязанные носки, сапожки и шикарные платья.

      Но особой любовью пользовались игрушки, пошитые из тряпочек, старых носков, варежек и перчаток.

      У бабушки были соседи, которые жили очень бедно. Игрушек у братьев, моих сверстников не было вообще. А мои мишки, зайцы и куклы с глазами из пуговиц и нарисованными лицами и мордочками были для них апогеем детского счастья. Подозреваю, что дед Мороз у них был с моим лицом.

      В четвертом классе прабабушка из Казани подарила мне свою швейную машину «Зингер», с которой я не расставалась почти двадцать лет. Жаль, сломалась и я отдала ее налаживать папе и она сгинула в подвале его дома. А какая была она классная. У нее был горизонтальный челнок, похожий на пулю. Она шила даже кожу без особых усилий.

      И вот на этой машине я начала обшивать себя. В четвертом классе на трудах шили фартук. Целый год почти шили. Но мне этого было критически мало. Руки мои зудели и я начала перешивать старые мамины платья. Но когда закончилось то, что мама мне разрешила перешить, я стала выискивать вещи без ее разрешения.

      А в то время в Советском союзе пошла мода на джинсы. Они были очень дефицитным товаром. Их можно было купить только по большому блату или у фарцовщиков. Моя мама купила свои джинсы в «Березке» в Москве, когда мы вернулись из Монголии, и родителям выдали сертификаты в валютный магазин.

      Но маму в джинсах я почему-то не помню. У нее было полно красивых платьев и костюмов, а джинсы лежали в шкафу и не носились. Вот я и решила извлечь из них пользу.

      Эх, смешной ребенок. Я тогда еще не представляла, как трудно красиво посадить брюки на фигуру. Мне казалось, что это так же просто, как сшить брючки для куклы.

      Короче я их разрезала по швам, а вот сложить на себя у меня не получилось, как я не старалась. То там морщилось, то сям не сидело. Я все перешивала и перешивала, пока совсем все не испортила.

      Надо сказать, что мама не особо следила, в чем я хожу. Она уходила рано и приходила поздно,