Ветвления судьбы Жоржа Коваля. Том III. Книга I. Юрий Александрович Лебедев

[142]

      Ю. Л. И, в связи с этим, вот какой вопрос. Как Вы считаете, был ли Жорж Абрамович в житейских ситуациях смелым человеком?[143]

      А. Р. Я думаю, что смелым он особенно не был, но он умел себя держать в тех рамках, которые нужны. Да и, в конечном итоге, что говорить о его смелости, когда он занимался такими вопросами, такой работой и в таких условиях! Для этого нужно было быть не просто смелым, а мужественным человеком!

      Ю. Л. Согласен с Вами! Но я говорю не о судьбоносных ситуациях, а о житейских – нужно было что-то требовать по монтажу установки, по каким-то кафедральным делам… Часы ему, скажем, не те для занятий дали…

      А. Р. Ну, в этом отношении он переносил как должное все, что ему дали…

      Ю. Л. Я хочу сравнить впечатления… Ведь я знаю его по совместной общественной работе на кафедре ОХТ – было время, когда мы с ним были «двумя углами» кафедрального треугольника. Я был профоргом, а он – секретарем партбюро. И был тогда на кафедре Афанасий Иванович Малахов. Он свое мнение всегда отстаивал!

      А. Р. А он отстаивал?

      Ю. Л. Да, конечно! Так вот, такой малаховской напористости, «твердости в своей линии», я за Жоржем Абрамовичем не замечал…

      А. Р. Ну, в этом отношении я тоже так думаю. Но он был исполнительный, дисциплинированный, четкий, обязательный – если что-то скажет – обязательно сделает. Если надо было постоять в очереди за билетами на стадион – он шел и стоял!

      Ю. Л. Да, ведь Вы с ним были футбольными болельщиками!

      А. Р. Да, мы с ним хаживали на стадион… Мы за «Спартак» болели… И если я в прошлый раз стоял в очереди, то теперь ты иди стой! И он ходил и стоял, и никаких возражений у него не было… А очереди были такие, что иногда часа три приходилось стоять!..

      Ю. Л. А на стадионе как он себя вел? Эмоционально? Кричал?

      А. Р. Ну, было… Не без этого… Кругом такая публика… Но он особенно из публики не выделялся. И он не был «фанатом». Хотя переживал поражения «Спартака» основательно…

      Он в быту вообще не выделялся среди людей – был обыкновенным гражданином того времени. Вот, скажем, появились в Москве саратовские холодильники. Сразу очередь за ними – по записи на два года! Каждый месяц надо ходить отмечаться. Он записался, и меня записал! Я ему говорю – «Да не нужен мне этот холодильник! Тем более, ходить за ним два года!».

      Ю. Л. Но все-таки ходили?

      А. Р. Сначала он ходил один, и меня отмечал, и себя. Ну, а потом стали вместе ходить ☺.

      Ю. Л. Замучил я Вас своими вопросами… Но для меня важно послушать всех, кто знал Жоржа Абрамовича. Я ведь тоже знал его с 1966 года, но теперь, беседуя с разными людьми, вижу, что у каждого есть свой взгляд и важно услышать всех.

      А. Р. А что разведчики? Вы с ними контактировали?

      Ю. Л. Контактировал! Я начал общаться с ними сразу после смерти Жоржа Абрамовича. И мне отвечали, что, мол, вместе с Вами скорбим о кончине Жоржа Абрамовича, но вопрос о его «раскрытии» считаем несвоевременным…

      А. Р. А может действительно,

143

Этот вопрос я впоследствии задавал многим моим собеседникам. Его смысл, кроме очевидного, имеет ещё и «второй план». Вот отрывок из книги В. Суворова «Аквариум», в котором описано одно из занятий в Военно-дипломатической академии, в которой готовили кадры для ГРУ. Преподаватель разъясняет слушателям: «Вот так выглядит шпион. – Он показывает большой плакат с человеком в плаще, в черных очках, воротник поднят, руки в карманах… Вы – не шпионы, вы – доблестные советские разведчики. И вам не пристало на шпионов походить. А посему вам категорически запрещается:

а) носить темные очки даже в жаркий день при ярком солнце;

б) надвигать шляпу на глаза;

в) держать руки в карманах;

г) поднимать воротник пальто или плаща.

Ваша походка, взгляд, дыхание будут подвергнуты долгим тренировкам, но с самого первого дня вы должны запомнить, что в них не должно быть напряжения». (В. Суворов, «Освободитель. Аквариум: Романы», М., ООО «Издательство АСТ-ЛТД», 1998, стр. 386). И своим вопросом о проявлении «смелости» и «решительности», я хотел выяснить, насколько манера поведения Жоржа «в бытовом общении» соответствовала психологическим канонам поведения советского разведчика – «спокойная рассудительность». В формулировке преподавателя ГРУ это звучит так: «Помните, ребята, что вы можете надеяться только на свою голову, но не на пистолет» (Ibid, стр. 387).