Ювенотерапия. Татьяна Карам

вроде как.

      – Сейчас ты террорист, который держит меня в заложниках и надеется на стокгольмский синдром.

      Денис расхохотался, а я заметила, что красный огонек погас, и отстегнула ремень.

      – Но тебе не повезло: у меня другой синдром, и если прямо сейчас я не добегу до туалета, тебя ждет разочарование попрозаичнее. Дай пройти! – я прямо взвизгнула, потому что поняла, что могу и правда не успеть.

      Когда я вышла из тесной кабинки, стюардесса завела меня в свой закуток и предложила аптечку. Она слышала мои вопли – да все их слышали! – и поняла, что сама я с этим не справлюсь.

      Таблетка успокоительного – раз, разведенный в половине стакана белый порошок – два. Я тихо вернулась на свое место и стала думать о том, как же мне стыдно перед остальными пассажирами. С Денисом решила не разговаривать, пока не успокоюсь окончательно.

      Глава четвертая

      – Просыпайся, соня! – услышала я голос Родионова, разлепила глаза и обнаружила, что чуть ли не калачиком свернулась под его пиджаком. И пристегнул еще, ну какой заботливый!

      – Где мы уже?

      – Садиться сейчас будем. Я не смогу уснуть, я не смогу уснуть, – передразнил он меня писклявым голосом, – Как миленькая вон сопела.

      Он просто невыносим. Поджав губы, я подумала о том, чтобы вернуть ему пиджак, но потом решила не торопиться. В салоне слишком прохладно – лучше он пусть простудится, чем я.

      До презентации оставалось еще два часа, когда мы приехали в отель. Душ, сушка и укладка волос – за сборами эти два часа пролетели очень быстро. Минут за десять до выхода я прилегла на огромную мягкую кровать и стала мечтать о мечтах об отдыхе. Ибо даже помечтать о нем самом спокойно не получалось: мой желудок вновь начал лихо выплясывать афрохаус, заставляя меня делать выбор между входной дверью и дверью в туалет.

      Сливочные коридоры отеля «Мажестик» покоряли своей нежностью. Окажись я здесь при любых других обстоятельствах, обязательно потратила бы время на то, чтобы насладиться интерьерами. Быть может, сняла бы туфли и прошлась босиком по мягкому ковру. Задержалась бы у какой-нибудь картины, поразглядывала бы узоры на мраморной отделке. Но сейчас мой мозг переключился в рабочий режим, и в этом режиме вся обстановка для него имеет лишь функциональное значение.

      В назначенное время Денис поджидал меня внизу. Я чуть не врезалась в ребристую колонну, пока пыталась проверить ремешок на часах. Он хохотнул над тем, как я отшатнулась от преграды на своем пути.

      – Ты сама что ли левша? – спросил, разглядывая меня.

      – С чего взял? – я стала осматривать себя. Застегнула что-то не так?

      – Часы у тебя на правой руке.

      – Я ломаю стереотипы, – буркнув ему, я поправила платье и перешла ближе к делу, – На каком языке они будут говорить? Если они каталонцы, я их не пойму: я лишь испанский знаю. Который кастиль…

      – Угомонись, Таня, – остановил мою сбивчивую речь Денис, – Во-первых, на испанском. Который кастильский. Во-вторых, я сам говорю на нем, расслабься.

      – Потрясающе. А мне что, стоять рядом и глазками хлопать?

      – Подсказывать