Ювенотерапия. Татьяна Карам

коллектива – мы не нервируем друг друга. Перепалки если и возникают, то исключительно по делу и затухают сразу, как только вопрос исчерпывается. Никто не переходит на личности, никто не высказывается больше, чем требуется для разрешения спора. Скорее всего, у нас и не сплетничает никто – я, по крайней мере, такого не знаю. Из всех я бы только Марину могла заподозрить в подобном, но в офисе она ни с кем не общается. Шанс поболтать на нерабочие темы и узнать друг друга получше появляется только на каких-то совместных вылазках, и то мы его почти не используем – неловкие паузы занимаем веселыми играми да околорабочими обсуждениями. Все мы интроверты, но необходимости раскрываться друг перед другом у нас нет, а потому находиться вместе нам в принципе комфортно.

      – А кто-нибудь может помочь мне расшифровать видео? – Дима проорал на весь офис оттого, что в наушниках слишком громко включил звук, – Тут индус говорит на ломаном английском. Что-то про матку.

      Ника обошла их островок и первой заглянула к нему в монитор. И тут же отшатнулась:

      – Фу, предупреждать же надо, что тут кровь, жестокость и насилие!

      Я рассмеялась вместе со всеми, и стало чуть менее нервно.

      Я изредка косилась в сторону Давида с Денисом, но слушать не хотела, так что специально надела наушники и включила музыку. Поняла, что пора выходить, только когда Денис вплотную подошел ко мне, помахал рукой и взял чемодан. Пока я выключала компьютер, они пожимали друг другу руки и договаривались встретиться, чтобы обсудить условия постоянного договора. Да я по ходу сама – чемодан. И меня передали из рук в руки с примерно такими же лицами, какие полагаются в случае, если во мне наркота или доллары. Хотя подобное обращение, естественно, лучше, чем если бы меня бросили на произвол судьбы и сказали добираться самой.

      – Прости, что ждать приходится, – сказал он, когда мы спустились и поняли, что машина еще не подъехала, – Я отпустил Влада, незачем его в аэропорт гонять.

      П-ф-ф-ф. Десять раз п-ф-ф-ф, подумала я. Но, ковыряя кроссовком асфальт, сказала:

      – Не-не, ничего страшного.

      Всю дорогу до аэропорта мы ехали чинно-молча. И в аэропорту молчали, и во время посадки. Денис был занят перепиской с кем-то, а я – интроверт, ну, правда, мне в принципе помолчать нормально. Собеседники мои, бывает, испытывают неловкость из-за паузы; смотришь такому в лицо и видишь, как в уме он перебирает темы для разговора. И все неудачные, все неудачные.

      Но в этот раз злость во мне смешалась со страхом, и уже в самолете, когда мы оторвались от взлетной полосы, меня прорвало:

      – Чушь это все собачья! Какого черта, Денис?

      – Ты о чем?

      – О том, что мне обязательно нужно ехать. Я —посредственность, и ты прекрасно это знаешь.

      – Ничего я не знаю. Но да, тут ты не потому, что мне нужен переводчик.

      – А почему тогда?

      – Ты мне понравилась.

      – А попроще способа рассказать мне об этом ты не нашел?

      – Я не ищу