Злая, злая планета. Николай Алексеевич Гусев

вердикт Кирсанов.

      Мы вшестером набились в багажник. Оставлять кого-то на часах не имело смысла – кому придёт в голову бродить в такую непогоду, да и к тому же мы быстро станем похожи на снежный нанос со стороны.

      Разбудил нас всех Дима. Спросонья я не сообразил где мы. Все высыпали на улицу и открыли рты, застыв в изумлении.

      Мы стояли на опушке леса, под куполом бархатного темно-синего неба, усыпанного яркими звездами, а где-то совсем недалеко от нас виднелись тусклые огоньки маленького посёлка. На небе не было ни единого облачка…

      А потом тишину разорвал торжествующий клич Володи. Он принялся скакать по снегу вокруг танка, размахивая в воздухе руками и кричать, что мы спасены. Никто не пытался его урезонить, Кирсанов вдруг вернул на своё лицо извечную добродушную ухмылку и даже Дима утратил, казалось, обычную свою раздражительность. Они закурили, а мы с Юлей просто стояли на снегу и смотрели вперёд, на видневшиеся вдали огни.

      Вечером Кирсанов и Володя отправились в посёлок. Они отсутствовали недолго, но вернулись не с пустыми руками.

      – Ешьте, – сказал Кирсанов, грузно забравшись в кабину и поставил на заднее сиденье, между мной и хиншу, увесистый сверток.

      Мы набросились на снедь, уплетая за обе щеки, пока Дима, Кирсанов и Володя разбирались с нашим местонахождением на карте. Это оказалось нетрудно, поскольку Кирсанову удалось узнать название посёлка и примерное направление. Но местные сообщили, что вдоль Уссурийской трассы идёт хороший зимник до самого Хабаровска. Им мы и воспользовались.

      Каким-то чудом мы оказались к цели гораздо ближе, чем рассчитывали. Как это произошло – никто не мог себе даже вообразить. Но вместо расчетных пятиста пятидесяти километров, до Хабаровска оставалось около трёхсот. Это обстоятельство чрезвычайно воодушевило нас и мы напрочь забыли, что немногим ранее готовы были бросить вездеход. Теперь об этом не могло быть и речи.

      И мы ринулись навстречу новым испытаниям, готовые пережить что угодно, но во что бы то ни стало достичь цели.

      Погода стояла безоблачная всю ночь и весь следующий день. В темное время мы двигались осторожно, Володя часто останавливался и Дима открывал люк в потолке, высовывался наружу и долго вслушивался в ночь, не слышно ли за нами или впереди нас звука моторов.

      Но все шло благополучно. К рассвету Кирсанов сменил Володю и, по мере того, как над миром разгорался день, вездеход делал все меньше остановок, пока, наконец, Кирсанов не плюнул на осторожность и не промчал оставшиеся десятки километров до города на крейсерской скорости. Дима этот последний отрезок пути провёл с винтовкой на коленях на переднем сиденье. Но мы не встретили ни души, если не считать пары автобусов и нескольких снегоуборочных бригад. А сам по себе, патрульный танк-сторожевик подозрений вызвать не мог – континентальные трассы и их окрестности патрулируются на всем их протяжении, и почти везде на Дальнем Востоке такие танки-вездеходы – штатные машины.

      В сам Хабаровск