Рядом. Айгуль Клиновская

похлопала по дивану.

      – Присядь, расскажу.

      Дана, подобрав подол, царственно прошлась по комнате. Потом засмеялась и плюхнулась рядом с матерью, утопив все вокруг в белом облаке кружев.

      – Ты знаешь, на Востоке семья – это все. Дома всегда гостеприимно распахнуты. Когда я вышла замуж, почти каждый день приходилось встречать гостей. Люди на пороге, свекровь раскладывает еду. Всем и каждому. Но, когда очередь доходит до меня, опускает половник и говорит: «Сама себе положишь».

      Дана затаила дыхание. Мама раньше об этом не рассказывала.

      – Почему бабушка так поступала?

      – Я не понимала. Она делала так каждый раз. Изо дня в день. Словно я человек второго сорта, пыль под ногами. Меня душила обида. Так и жила, чувствуя, как растет ненависть.

      – Я не знала этого…

      – Так продолжалось почти три года. Пока однажды она не рассказала историю из своей жизни. Когда она была юной снохой, как я, мать мужа обделяла ее. Всем пожирнее и повкуснее, невестке – поменьше и пожиже. И тогда моя свекровь пообещала себе: «Жена моего сына будет наполнять свою тарелку сама. Гуще, больше, жирнее, вкуснее – так, как захочется именно ей».

      За окном перешептывались тополя, будто обсуждая услышанное.

      – Я так долго жила с ненавистью в сердце. А мне всего лишь нужно было поговорить. Множество проблем исчезают сами собой, когда люди начинают разговаривать друг с другом. Запомни это.

      Мама усмехнулась.

      – Вот такая тебе песнь июня перед свадьбой.

      Дана прижалась к ней, чтобы лучше сохранить мамины слова. Прямо на сердце, солнечными росчерками.

      – Спасибо, мама. Это песнь самой жизни…

      Помидоры для Наташки

      Моей подруге Ахтуловой Наталье посвящается…

      – Улетай, улетай!

      В идеальную немецкую кухню залетела муха и нарушила орднунг. Наташка замахала полотенцем, прогоняя ее.

      А я сидела с бутылкой грейпфрутового пива и глупым от счастья лицом. И смотрела на ее мельтешение.

      Изгнав божью тварь, она достала тарелку и торжественно водрузила на нее огромный помидор. Затем, отрезая по маленькому кусочку, начала смаковать.

      Таков был ее заказ.

      – Привези помидор, выращенный на южном солнце!

      И началось великое путешествие двух счастливейших помидоров на свете. Двум овощам крупно повезло. Упаковав каждый из них с любовью в круглую тару, я отправилась с ними из Казахстана аж в Германию.

      На таможне меня остановила суровая женщина и молча указала на монитор. Там светились два зловещих круга, подозрительно похожие на противопехотные мины.

      – Что это? – спросила офицер, сканируя меня взглядом на предмет благонадежности.

      Я нервно захрустела пальцами и промямлила:

      – Это помидоры…

      Ее глаза округлились.

      – Что?!

      – Понимаете…

      И я, запинаясь, начала живописать о многолетней школьной дружбе, о разлуке, о тоске на чужбине по нашим овощам и фруктам.